33 лучших дыхательных упражнения из всех методик и практик

«Пороги одни здесь слились с обещаньями самого лучшего в статусе века.

Опять за порогами вяло блеснуло зеркальным и острым ножом одиночество.

Хотелось уйти навсегда, передумав все мысли от самых начал. Красота человека

Сохранялась чуть дольше, чем было положено временем. Имя вот это и это вот отчество

Оставались такими же точно, как были, наверное, за этой стеною когда-то.

Отчего-то на фоне игры продолжительной легче чуть даже вдруг думалось.

Кто-то шел в пустоту, расставаясь с собою самим. Как прекрасны бывают закаты!

Как волшебны бывают слова! Неприлично понятными в радуге суммами

Здесь водили по кругу животных. Здесь как-то при этом неловко и глупо молчали.

Насмехались над снегом и верили только в уже наступившее нынче же прошлое.

Хорошо, что шаги эти были предельно легки. И кораблик уже к этой бухте причалил.

И учили сторонники сна в ипостасях иных ныне только чему-то хорошему.

Продвигались по кругу до новых краев. Ожидали стремительных к осени всходов.

Раздражались немного. Готовились вместе как можно скорее отпраздновать

День души одинокой. На это устало взирала от окон немытых сама мать Природа.

И мелькали слова, порожденные снегом и этим дождем. И такие плясали здесь разные

Тени дней, что тогда уже многим живущим на свете на этом мечталось

О грядущем талантливом в свете прозрачности. Лица какие-то слишком уж грозные

Отрезвляли прозрачные взоры прохожих. Хотелось бы только вот самую малость

Передвинуться ближе к реке этой вязкой и мутной. Прекрасно дарованный темною розою

Век струился куда-то по этому теплому руслу. И ласковым утренним светом

Напоить был готов тот мир сотворением себя из лазури небес с золотим одуванчиком.

Ожидали прихода наморщенных красок. Вели на заклание уставшего нынче поэта,

Ожидали рисунка почетче. И звали к дороге какого-то доброго мальчика.

Мальчик это стремился постичь до конца все земные и даже не очень земные уроки.

И Земля удивлялась чему-то, смеялась и даже немного сердилась. Отточены

Были эти ножи. Зеркала оставались под гладкой волной, как всегда до краев одиноки.

Были вновь небеса запечатаны взглядами этими очень и как-то предельно порочными.

Обжигались о дно сковородки. Искали чего-то у края всех мыслимых истин.

Прожигали остатки даваемых дней в описаниях чего-то донельзя чужого и даже усталого.

Растворялись в себе, признавая при этом, что даже играя в усталые смыслы,

Сохраняем присутствие духа и ищем чего-то в уставшей душе запоздалого».