— Позвольте, Александр Федорович! Мы не знаем, куда исчезали люди согласно тем документам, которые вы представили нашему вниманию. И даже не партийцы Заболотов с Арсенюком меня волнуют, а те крестьяне, которые уходили в горы и иногда возвращались с лекарством от голода. Вам, коллеги, это не кажется важным? — и Мессинг обвел глазами всех нас.
Мы ждали, когда он продолжит — паузу Мишеля прервать может только тот, кто плохо знает моего друга, а среди нас таковых не было. Наконец Мессинг заговорил снова:
— Позвольте и мне, друзья мои, познакомить вас с документами, которые попали ко мне в руки буквально в день вылета. Рано утром мне позвонил старинный друг — мы знакомы со студенческой скамьи, и сблизились благодаря общему интересу к старинным легендам; вместе и в фольклорные экспедиции ездили, и в архивах пропадали. Так вот, Олег знает, что я в данное время занят поисками чудесной благодатной Шамбалы. Буквально накануне нашего отъезда Олег откопал в одном монастырском архиве интереснейший документ, который счел нужным скинуть мне по электронной почте, о чем и звонил предупредить. Этот документ напрямую касается нашей экспедиции, — и Мессинг снова торжественно замолчал.
Признаюсь, я не выдержал — каждый знает, в какое состояние приводит меня любое упоминание о Шамбале:
— Мишель, какой документ? Он у вас с собой?
— Да, с собой, и я ознакомлю с ним вас, друзья, но не спешите. Весь позавчерашний день я провел в публичной библиотеке, где нашел много важного и интересного для нас; всю ночь в самолете я систематизировал найденные материалы, и теперь готов отчитаться о проделанной работе. Есть у меня предчувствие, что после моего отчета задуманный ранее маршрут нашей экспедиции несколько изменится.