33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче

Женщина выслушала наш рассказ о себе очень внимательно, а потом коротко представилась:

— А я — тетка Ульяна.

Она усадила нас за стол, поднесла прохладного молока и еще теплого хлеба. И то, и другое оказалось очень вкусным, и я понял, как проголодался за время путешествия. Пока мы ели, Ульяна рассказала, что живет одна с тех пор, как умер ее свекр. Муж у нее погиб на другой год после свадьбы — убился, упав с лошади, так она жила со свекром, а теперь вот одна. Все лето Ульяна собирает травы, сушит их, а потом дает людям как средство от самых разных болезней.

На балке у Ульяны, висел сушеный свиной пятачок, который, как и топор под порогом, нужен был, чтобы отвратить от дома дух покойного свекра. «Как же много на Алтае духов! Даже старообрядцы, бывает, не находят покоя после смерти», — думал я, угрызая хрусткую краюшку.

— Скажите, Ульяна, вы слышали что-нибудь про чудесное Беловодье?

— Как не слыхать, слыхала, да только байки все это, врут люди.

— Кому же надо врать-то? Зачем?

— Вот ты, сынок, говоришь, что людей лечишь, ищешь всякие… — Ульяна запнулась на сложном незнакомом слове — факты…

— Артефакты, — механически поправил Мишель.

— Вот-вот. А если кто другой вместо тебя это будет делать? Вся слава твоя пропадет!

— Так я же не за славой гонюсь, Ульяна! Я рад, если кто-то хочет работать со мной, заниматься наукой…

Ульяна посмотрела на меня так недоверчиво, что я замолчал, а она продолжила:

— Есть тут такие, которые весу себе придать хотят, вот и сочиняют байки про Беловодье, а никто там и не был никогда.

— А все же нам очень интересно! Расскажите, ну пожалуйста!

— Некогда мне болтать всякое! Иди, Настена, к деду Вахрамею, он горазд врать.

— Скажите, Ульяна, а остановиться на ночлег…

— У него и остановитесь, идите уже, некогда мне.

«Вот и поговорили, — подумал я, с сожалением вставая из-за стола. — Похоже, тетка Ульяна на нас обиделась. Как же трудно бывает с людьми, живущими далеко от книг, Интернета, фильмов… Иногда кажется, что они говорят совсем на другом языке! Алтайские пастухи не захотели нам помочь, но они хотя бы скрывали свою тайну, — я уже понял, что алтайцы считают чудь своей собственностью и ревниво оберегают любую информацию о ней. — А Ульяна явно делит с Вахрамеем сферы влияния: она рассказывает про покойников и лечит, а Вахрамей — про Беловодье. Нам про Беловодье нужно, тем более что покойниками мы уже сыты по горло, вот Ульяна и обиделась. Ладно, пойдем тогда к Вахрамею».

…и дед Вахрамей

А вот с ним нам повезло больше. Жил Вахрамей на противоположном краю Усть-Солья, у него была пасека, и пчелы его давали необычайно вкусный мед, лучше, чем у других пасечников, а уж с нашим магазинным его вообще нельзя было сравнивать — настоящий алтайский мед, «семи хворей исцелитель, от семи недугов избавитель».

Высокий статный старец с патриаршей белой бородой и белыми же волнистыми волосами до плеч, перетянутыми кожаным ремешком, яркими голубыми глазами и доброй улыбкой, Вахрамей напомнил мне святого Николая. У деда Вахрамея мы ночевали и от него, пожалуй, впервые услышали то, о чем так жаждали узнать.

Дедушка Вахрамей был превосходным рассказчиком, и он поведал нам старинную алтайскую легенду: