33 счастья

Она глянула вниз. Там бушевала вода. Времени не было. Виктория поняла, что если она еще немного помедлит, то смысла что-то делать уже не будет: и Ева, и Юрий утонут. Сушко даже не знала, живы ли они. Никаких голосов снизу не доносилось. В полной тишине, нарушаемой только плеском воды, девушка отпустила вторую руку. Тело ее немедленно начало движение вниз по желобу, набирая скорость. Виктория схватила фонарь. Веревка намокла и была тяжелой. Девушка размахнулась. Она вложила в бросок весь свой ужас, все отчаяние и желание выжить. Фонарь полетел вверх. Он переворачивался, сиял и светился в воздухе, как светлячок. Секунда, и источник света скрылся за краем чаши. Раздался негромкий стук. Теперь веревка была похожа на толстую змею, переползшую через край чаши. Но она не попала в трещину. В последнюю секунду Сушко, скользившая вниз все быстрее, успела дернуть веревку в сторону. Трос скользнул влево и лег точно в расщелину.

– Бросьте меня. Идите сами, – просил Слюнько.

Миша молча тащил профессора на плечах, обливаясь потом.

– Я одинокий человек. Я уже прожил свою жизнь, – произнес Игорь Георгиевич. – И я лишился своей мечты. Мне так хотелось увидеть барионикса, так хотелось посмотреть ему в глаза… Но я убежден, что все это не стоит единственной молодой жизни, не стоит слез его матери. Поэтому брось меня, возьми лучше Бубнова. Если он умрет, я никогда себе этого не прощу.

Манусевич молчал, продолжая нести профессора вперед. Он ничего не говорил. Физик экономил силы. Алена и Алексей ковыляли с носилками сзади. Бубнов опять задремал. Ему было тепло и уютно.

«Уволюсь, – думал аспирант, чувствуя на каждом шаге носильщиков плавное баюканье, – ну ее, эту научную карьеру. Что-то мне разонравилось все это. Яйца, кости окаменевшие, всякие экспедиции непонятно куда».

Алена еле-еле переставляла ноги. Боль становилась невыносимой и на каждом шаге угрожала потерей сознания и болевым шоком.

«Только бы мне потом не отрезали ногу, – думала девушка. – И, скорее всего, я навсегда останусь хромой».

Защокина мужественно шла вперед. Для поддержания боевого духа девушка думала о шестистах мальтийских рыцарях, в течение нескольких месяцев сдерживавших продвижение двухсоттысячного турецкого войска.

«Правда, все они погибли, – вспомнила она. – Но при этом сильно ослабили нападавших и спасли Европу от разорения».

Она посмотрела на Манусевича, несшего на своих плечах Слюнько, и чуть не заплакала. На этот раз слезы на ее глаза навернулись не из-за боли, усталости или страха за Диму и Игоря Георгиевича. Она думала, что Миша и Леша – настоящие друзья и благородные люди, действующие по принципу «сам погибай, а товарища выручай». Ее взгляд переместился на Слюнько. Профессор висел головой вниз. Его глаза были широко открыты. На секунду Алене показалось, что Игорь Георгиевич скончался, но тут он прикрыл и снова открыл глаза. Позади Алены тяжело дышал Леша.

«У Леши высокая температура, это видно», – подумала Защокина.

Она посмотрела вперед воспаленными от слез и ветра глазами. Шоссе было уже совсем близко. В этот момент ее лодыжку свело такой дикой болью, что Алена едва удержалась на ногах. Перед глазами заплясали яркие круги. Несколько секунд Защокина вообще ничего не видела.

– Мама, – заплакала она. – Мама!

Девушка сцепила зубы, надеясь, что никто ничего не заметил. Миша повернулся и внимательно посмотрел на Алену. В его глазах стоял вопрос.

– Все нормально, – проговорила Защокина, – все хорошо.

Язык у нее заплетался. Спустя секунду в ее ушах что-то настойчиво зазвенело. Девушка помотала головой, но звук не исчезал. Потом наступила темнота. Но потеря сознания наступила не мгновенно. Зрение отключилось, но мозг еще работал. Алена успела плавно опустить носилки и только тогда рухнула на асфальт, полностью отключившись.

Виктория уцепилась за трос. Он держался крепко.

– Юра! Ева! – заорала она не своим голосом. – Держитесь за трос!

Она быстро поползла вверх, боясь, что веревка не выдержит троих человек одновременно. Внизу была тишина.

«А что, если я опоздала? А что, если они все умерли?» – в ужасе подумала Виктория.

Она вылезла на ступеньки, пробежала вверх и закрепила трос. А потом посмотрела вниз. В желобе никого не было. Девушка подергала трос. За него никто не держался.

– Все, – поняла Сушко. – Я опоздала!

Она опрометью кинулась вниз по ступенькам, рухнула в желоб и помчалась на животе вниз. Несколько мгновений спустя девушка плюхнулась в ледяную воду. Ее обожгло холодом. Виктория нырнула. Водоворот тянул девушку вниз. Она ничего не видела в кромешной тьме.

«Они там, там! Их притянуло к стоку», – поняла Сушко.