33 способа превращения воды в лекарство

В этот момент мне стало чертовски стыдно за себя. Нечто подобное я испытал в третьем классе школы. Помните школьную практику деления всего класса на так называемые варианты? Слева за партой первый вариант, справа – второй. Так, конечно, было и у нас. Поэтому, чтобы списать, надо было повернуться назад, ведь как раз там сидел тот, у кого вариант совпадал с моим. Можно было, конечно, попытаться достучаться до спины того, кто сидел впереди, но в том году, о котором идет речь, спереди от меня располагался на редкость тупой и угрюмый второгодник со странной фамилией Залихватский; про него еще шутили, что по возрасту старше Залихватского в нашей школе только завхоз. Более того, мое прикосновение к спине Залихватского не только не принесло бы искомого результата, но грозило повлечь за собой последствия куда более серьезные: например, удар пеналом по голове прямо на уроке; пенал же у Залихватского был, скажу я вам, такой, что в нем, казалось, уместилось не только школьное прошлое второгодника, но и все его школьное будущее, грозившее уже тогда растянуться чуть ли не до выхода Залихватского на пенсию по старости. Кстати, лет пятнадцать спустя после окончания школы я вдруг встретил Залихватского в аэропорту. Мой одноклассник, как выяснилось, трудился в Москве в Министерстве внутренних дел, где занимал высокий пост. Но вернусь к тому случаю, за который мне стыдно до сих пор. Шла контрольная работа по математике, и чтобы списать, я, конечно, обратился к отличнику Сереже Петракову. Честно говоря, это был первый случай в моей тогдашней школьной жизни, когда я сам не мог решить пример. Петраков не отказал мне, а стал диктовать решение. У Сережи был довольно громкий голос, который сделать потише никак не получалось. Кстати, такая же особенность есть и у Александра Федоровича Белоусова: мне несколько раз приходилось слышать, как он пытается разговаривать шепотом, однако эффект получается обратный: всем все становится слышно. Точно так же и Сережа Петраков не мог контролировать громкость своего голоса. И учительница наша Зинаида Ивановна тогда, услышав колокольчик Сережиной речи, просто выставила Петракова из класса. Я же растерялся, хотя потом, после урока, понял со всей очевидностью, что должен был встать и сказать, что виноват не Сережа, а я. Сколько раз потом вспоминал я этот случай, стараясь в похожих ситуациях поступать так, как не смог поступить тогда в третьем классе. Но за то мое поведение мне, поверьте, стыдно до сих пор. Вот и сейчас, когда Белоусов рассказал о том, как я спал, пока индус убивал Петровича, мне стало стыдно так же, как и в далеком детстве. Впрочем, свой стыд я спрятал в кромешной тьме Гималаев, поэтому Александр Федорович не мог видеть, как я покраснел до самых кончиков ушей.

– Вы спали, – продолжал Белоусов, – а Петрович проснулся. Однако преимущество индуса было в том, что он находился над нашим другом. Мы с Мессингом и охнуть не успели, как человек в красной чалме ударил Петровича чем-то по голове, и Петрович потерял сознание. Мишель через несколько секунд уже стоял возле индуса. Я поспешил на помощь, но она не понадобилась, потому что еще до того, как я подбежал, Мессинг справился сам: сначала он повалил индуса-убийцу на землю, но тот резво вскочил. Тогда Мессинг сделал что-то такое, что я даже не успел толком заметить. Увидел только, как красная чалма вместе с ее носителем с истошным криком летит в пропасть. Когда я подошел, то Мессинг уже склонился над Петровичем, из головы которого текла кровь, такая же алая, как чалма, лежащая теперь на дне ущелья. Первым порывом моим было разбудить вас, Рушель, но Мессинг остановил меня. И мы решили, что будить вас не станем. Мишель тогда изложил свой план. Он – Мессинг – останется в сторонке и подождет вашего пробуждения, подстрахует на всякий случай, чтобы вы не наделали глупостей. Мне же надлежало пойти к Мертвому озеру и к Живому источнику. Мы твердо были уверены, что и вы, Рушель, направитесь туда же. Только если вы, как мы решили, пойдете по основной дороге, то мне предстоял путь по, если можно так выразиться, альтернативной тропе. Мишель сказал, что так мы сможем ввести в заблуждение тех, кто хочет нам помешать и, вероятно, следит за нами. Я должен был прийти раньше вас. На деле же все получилось не так просто. Итак, Мессинг спрятался в том месте, где я совсем недавно выходил на связь с Алексией по кристаллическому гидропередатчику, а я побежал наверх – в сторону Мертвого озера.

День шестой

Рассуждения о сне и его необходимости