33 ступени (СИ)

   Марун выживал пользуясь набитыми до отказа едой складами, помощью короля и небольшими фермерскими поселениями у гор Реликта, до куда еще не дошла нежить.

   Ожидание беды сбылось нашествием тленных и как везде по Эбизану, ночью в полнолуние. Стены выдержали, но бесноватые забрали четвертую часть жителей и воинов города. И вот уже как год, с той злополучной летней ночи, каждое полнолуние город подвергается нападениям, конечно не столь сильным, но болезненым, нежить берет свою дань жизнями десятка горожан, а последнее сражение явило на глаза повелителя "Новых", как он назвал свои полки и из его истлевших уст загробным голосом предупредил: "Марун с полной луной станет моим".

   Все знают что город больше не имеет сил, ни знаний обуздать грядущую беду. Остались только страх и привычное отчаяние, иногда доводящее до безумия - этой ночью упиваясь вином и элем, поджигая фейерверки, они празднуют скорую смерть- -свою.

   Сэдрик слишком долго прожил за пределами городов и селений безызвестным отшельником на каменистой равнине Эль Авгура, он проводил бытность, в изучении магии изредка беседуя с учениками и братьями по клану с помощью своих известных средств, пока его не позвал стародавний друг, ныне император. Беда пришла в земли Авзавура, затронула Турию и многих других соседей, она потянулась от океанического берега как приходит прилив на пологий берег. Для охраны караванов требовалось много золота, наемники жировали на бедах империй как муравьи на патоке, исчезла надежда на порталы, они все чаще уносили торговцев в неведомое, многие так и терялись в магических тоннелях пространства, хотя "Небесные ходы" раньше были гарантом стабильности экономики империи и империй.

   Сэдрик втянул носом воздух, поморщился, сказал:

   - Немудрено обрасти оспой, или еще, какой ни будь дрянью.

   Златогор обернулся, удивленно посмотрел на мага

   - Что вы глазеете, господин княжеский сын, или давно не поскальзывались на дерьме?

   - Чудной ты какой то - хмыкнул Злат и отвернулся

   Они прошли той же дорогой, которой шел Златогор, и все это время магистр выказывал свое отношение к городской жизни. Он указывал на "чистоплюйство" горожан, дворников, которые под носом не видят навозных куч, поносил мэрию за воровство, купцов жадных до безобразия - не желающих потратить на хорошую баню и медного сантима. Златогор лишь хмыкал, соглашаясь, хотя ему не было никакого дела до городского хозяйства. Его мысли будоражил Родуоридоган* (на Хастгарийском языке - сход правителей под древним орешником, на поле Ридогана). Проходя улицей Гончаров, маг вдруг остановился.

   Ветер порывами пытался столкнуть с места, бил снегом в лицо. Где- то там за городом бушевал верхушками лес, и чудилось, что совсем рядом шумит не зеленый густой бор, а ворчит штормовой океан.

   - Чего встал? - не стерпев, спросил Златогор. Он никак не мог понять, куда так усердно таращиться незнакомец. Сэдрик будто примерз к земле и, не двигаясь, смотрел в стену дома слева, такого же обыкновенного, как и все дома на этой узкой улочке.