33. В плену темноты

Пинилья – грузный мужчина около пятидесяти лет с двойным подбородком. Он начинал свою карьеру простым офисным работником в различных горнодобывающих компаниях и со временем дослужился до главного управляющего компанией «Сан-Эстебан», которой принадлежат две крупные шахты. Подчиненные говорят о нем, как о властном и деспотичном человеке, который не может говорить спокойно, а лишь выкрикивает приказания и обращается с простыми шахтерами так, будто само присутствие их потных, покрытых пылью и сажей тел в какой-то мере является для него оскорблением. В Чили, где до сих пор сохранилось жесткое расслоение общества, более привилегированный класс офисных сотрудников часто с высокомерным снисхождением относится к простым рабочим. Это объясняет отношение Карлоса Пинильи к рядовым шахтерам, которое особенно бросается в глаза на фоне более мягкой и дружелюбной манеры общения начальника смены Урсуа, стоящего ниже по служебной иерархии. Несколько недель назад Даниэль Эррера, один из рабочих смены А, несколько раз обращался к Карлосу Пинилье с просьбой заменить воздушные фильтры в защитных масках шахтеров, на что тот, по словам Даниэля, саркастично ответил: «Будет вам целый грузовик фильтров». Хорхе Галлегильос называет Карлоса «el amo de la mina», то есть господином и хозяином шахты. Галлегильосу уже пятьдесят шесть лет, и все его ровесники побаиваются управляющего, потому что он в два счета может уволить человека, а в этой сфере сложно найти работу, если ты не молодой и крепкий. С другой стороны, только более пожилые и опытные шахтеры осмеливаются говорить начальству о слабых местах в конструкции шахты «Сан-Хосе», которых с каждым годом становится все больше и больше.

Более ста двадцати лет люди и машины методично опустошали внутренности горы, но шахта все еще держится благодаря твердой диоритовой породе, из которой состоит большая часть горного массива. Шахтеры называют диорит «хорошим» камнем в том смысле, что он не обваливается при сквозном бурении. Если рудоносная порода при малейшем внедрении начинает рассыпаться, как песочный пирог, то диорит можно сравнить с твердой запекшейся коркой. Как правило, туннели в диорите держатся сами по себе и не требуют серьезных укреплений. Пандус проложен как раз в этой самой породе и по сути является единственным нормальным входом и выходом из шахты. До недавнего времени никто не верил, что опасность обвала существует, но несколько месяцев назад в Пандусе на отметке 540 была обнаружена трещина толщиной в палец.

Первым ее обнаружил Марио Гомес, о чем тут же доложил начальнику смены. Гомесу шестьдесят три года, и он работает водителем тридцатитонного грузовика. Заметив трещину, Гомес тут же заявил, что сию же секунду выезжает из шахты с твердым намерением не возвращаться и не пускать других, пока из Копьяпо не приедут управляющий шахтой и инженер, которые изучат трещину и оценят степень опасности. Через несколько часов управляющий и инженер явились. Они вставили зеркала в эту трещину шириной в полтора сантиметра: если бы внутри породы продолжалось движение, оно бы раскололо зеркала. Однако они остались целыми.

– Поймите, Пандус – это самое надежное место на всей шахте, – сказал тогда управляющий рабочим. – Если что и произойдет, так это возле Ямы. Там может произойти обвал стен вплоть до пяти метров, но это никак не отразится на Пандусе.

Чуть позже из трещины начала сочиться вода, и в нее снова вставили зеркала для проверки, но и на этот раз они остались целыми. Так продолжалось несколько месяцев. Галлегильос собственноручно проверял зеркала каждый раз, когда ему случалось проезжать мимо. В своем журнале он делал и другие тревожные записи, в частности о возможном обвале породы и о смещении стены туннеля на отметке 540. Он даже заставил управляющего прочесть его наблюдения и поставить под ними подпись, а чуть позже настолько осмелел, что подошел к управляющему и спросил:

– А как мы можем быть уверены, что вы не меняете тайком зеркала, когда никто не видит?

– Да кто ты такой? – огрызнулся в ответ управляющий. – Трус?