33. В плену темноты

В скважину 10В опустили камеру, микрофон и динамик, за процессом наблюдали президент Чили, министр Голборн и прочие официальные лица. Здесь же присутствовал и психолог, Альберто Итурра, которого очень беспокоило, в каком состоянии шахтеры после семнадцатидневного пребывания в подземном плену, поскольку, согласно лучшим (и приватным) расчетам правительства, им давно полагалось быть мертвыми. Так что почти наверняка они страдают той или иной формой измененного состояния сознания, и Итурра испытывал нешуточное раздражение, поскольку руководители спасательной операции отвергли его здравый и разумный совет. А состоял он в том, что, по мнению психолога, первым шахтеры в подземелье должны были услышать знакомый голос с поверхности, и Итурра предложил на эту роль Пабло Рамиреса, закадычного друга Авалоса, который заодно приятельствовал и со многими из пленников шахты. Но чиновники отклонили его предложение, поскольку, дескать, здесь находится сам президент и он хочет лично обратиться к ним от лица чилийского народа, а разве можно отказать президенту? Шахтерам сейчас уже ничего не угрожает, весь мир жадно ловил последние новости о великом чуде, случившемся на шахте «Сан-Хосе», и несколько лучиков славы неизбежно должны были упасть и на недавно избранного президента Пиньеру. Теперь, когда драма готова была смениться хеппи-эндом, не грех добавить к несомненным бескорыстию и альтруизму, проявленным спасателями и официальными лицами на месте работ в «Сан-Хосе», еще и капельку политики и тщеславия. «Вдруг стали уделять повышенное внимание чести мундира и собственным персонам. Да взять хотя бы собственно камеру, громкоговоритель и микрофон, как раз в эту минуту спускавшиеся к заблокированным людям внизу. Между чилийским флотом и «Коделко» разыгралась настоящая, пусть и маленькая, бюрократическая война по поводу того, какое именно правительственное учреждение доставит сюда аппаратуру и операторов, которые будут ею управлять. Флот располагал превосходными камерами для подводных спасательных работ, но и у «Коделко» наличествовала собственная технология, и в конце стало ясно, что победу одержала «Коделко», «присвоив» себе скважину», – заметил Итурра и сухо добавил: – Но вот Шахтеры (именно так, с заглавной буквы) собственностью «Коделко» не являлись. На Шахтеров предъявило права Министерство социального обеспечения Чили». Психолог средних лет, и сам не лишенный тщеславия (он признавался, что в юности его называли математическим гением и будущим светилом инженерной мысли), был уверен, что у микрофона или, по крайней мере, в непосредственной близости от него должен был находиться он сам. Но его безжалостно оттеснили на задний план, и камера «Коделко» начала спуск в шахту, передавая на поверхность изображение бесконечной трубы, врезанной в массив серого диорита, кромки которого выглядели влажными и мясистыми, как если бы камера путешествовала по внутренностям гигантского каменного червя. Но вот она достигла дна и изображение мгновенно расфокусировалось и погрузилось в темноту.

У дыры, в которую бесконечным потоком лилась вода из ствола, ведущего на поверхность, несли вахту Дарио Сеговия, Пабло Рохас и Ариель Тикона. Они хотели первыми увидеть, что будет дальше, и вот наконец вверху показался серый электрический свет. По мере приближения он становился ярче, и троица подняла крик.

– Что-то опускается к нам! Быстро все сюда!

Столпившись вокруг дыры, тридцать три шахтера увидели стеклянный глаз на каком-то шарнирном устройстве. Луис Урсуа решил, что перед ними – горнорудный сканнер, применение которого ему уже приходилось видеть ранее в ходе изыскательских работ, но потом еще кто-то из шахтеров констатировал очевидное:

– Это камера.

– Лучо, ты же босс, поговори с нею! Да покажись ей!

Урсуа вплотную подошел к камере, спрашивая себя, имеет ли она встроенный микрофон (она его имела, но он не работал: Урсуа даже не подозревал, что к ним обратится сам президент Чили).

– Если вы меня слышите, покачайте камерой вверх-вниз, – попросил Урсуа.

Камера начала двигаться – по кругу. Урсуа пошел за ней следом, словно в смешном и нелепом хороводе, пока она вновь не повернулась к нему «лицом» и не остановилась.

А там, на поверхности, президент, Андре Сугаррет и целая группа чиновников и технических специалистов наткнулась на взгляд пары глаз, глядящих на них с черно-белого экрана. Эти глаза показались им какими-то потусторонними и нереальными. Психолог Итурра тоже увидел их, потом разглядел источник света над ними, а затем и остальные лампы на касках шахтеров, перемещающихся на заднем плане. Всего ламп оказалось семь штук. Он еще подумал: Что ж, по крайней мере среди них есть семеро, кто поможет нам управиться с остальными двадцатью шестью – если дело дойдет до этого.