33 визы

Весну одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года я встретил в Индокитае вдвоем с корреспондентом «Правды» в Ханое Виктором Шараповым. Это была тревожная пора, когда американская авиация начала свою «необъявленную воздушную войну» против Демократической Республики Вьетнам. Сейчас, когда я перелистываю страницы своей записной книжки, разбирая неровные строки записей, часто сделанных на ходу, в темноте, в ушах снова и до боли звенит противный рев пикирующих «фантомов», грохот разрывающихся бомб, слышится торопливый стук зениток и ровный гул заводских станков, у которых продолжали трудиться, невзирая ни на что, храбрые вьетнамские рабочие. О том, что мы пережили, можно рассказывать без конца. Но теперь мне хочется поделиться с читателями впечатлениями от двух наиболее запомнившихся встреч — с крестьянами небольшого селения близ города Тханьхоа, и с рабочими города Винь.

Синяя-синяя тропическая лунная ночь. Мы сидим на бровке глубокого окопа, вырытого расчетом крупнокалиберного зенитного пулемета, и ведем долгий разговор с участниками группы самообороны деревни Намнган. Речь идет о войне, о жизни и смерти, о том, как вот эти славные деревенские парни и девушки стояли и выстояли под огнем.

Статная девушка Нгуен Тхи Ханг, командир группы самообороны, не выглядит воинственно. У нее нежный овал лица, на губах блуждает застенчивая улыбка, коса до пояса. Ни дать ни взять этакая вьетнамская Джоконда.

Не похожа на солдата и махонькая проворная Нго Тхи Туэн — ей недавно исполнилось девятнадцать лет, но больше пятнадцати ей никак не дашь. Туэн прославилась тем, что в разгар боя таскала на себе сразу по два ящика зенитных снарядов (их общий вес 98 килограммов).

— А сколько вы весите сами? — неосторожно спросили мы.

Туэн вспыхнула:

— Сорок два. Ну и что? У вьетнамской девушки плечи крепкие.

И, задетая за живое, тут же потребовала, чтобы парни принесли безмен и мешки. Туэн не успокоилась, пока на глазах у всех не был уложен в корзины и взвешен центнер камней. И она, подняв эту невероятную для девушки тяжелую ношу, понесла ее, довольная, по шоссе, шагая своим легким шагом и лишь чуть-чуть пошатываясь.

А уж что сказать о шустрых, остроглазых сестрах Кук и Май из семьи Ле...

Они напомнили нам своей повадкой чутких, пугливых белочек, которым не терпится разузнать все на свете и в то же время боязно. Одной из них семнадцать лет, другой — шестнадцать. Обе учатся в девятом классе средней школы. И знаете, что они сотворили? В разгар боя, когда все вокруг гремело и пылало, увязались вслед за пожарниками, которые под огнем переправлялись через реку в селение, где надо было во что бы то ни стало погасить пожар, угрожавший небольшому складу бензина: если бы он вспыхнул и взорвался, неминуемо погибли бы десятки женщин и детей, укрывавшихся в соседнем убежище.

И началось...

— Обычно, когда принесешь домой два ведра воды, то сразу чувствуешь усталость, а тут хоть бы что, — с искренним удивлением говорит Кук, — бегали мы тогда без счета за двести метров, только пыль из-под подошв летела!..

А сверху бомбы. Ракеты. И пламя со всех сторон. Погасили один дом — загорелся другой... Смуглые маленькие девчонки вместе с пожарниками рубили топорами горящие крыши, растаскивали стены, разбрасывали руками обжигающую пламенем солому, чтобы преградить путь огню к бакам с бензином. А те, кто постарше, вели огонь по самолетам, стараясь отпугнуть их, заставить подняться с бреющего полета повыше, туда, где их ждал прицельный огонь точных зенитных устройств.

Ну вот, пожар в конце концов погасили, авиацию Макнамары отогнали, и закопченные девочки Кук и Май, спросив, который час, заглянули на минутку в свою соломенную хижину, обняли 60‑летнюю мать — «Все в порядке, мамочка!» — и, как были в почерневшей от пожара одежде, побежали в школу. (Теперь по случаю непрерывных американских налетов дети учатся здесь по ночам.) Мы просим читателей запомнить именно эту деталь: после всей этой адской истории, подробного описания хватило бы на целый рассказ, девочек Кук и Май потянуло именно в школу!

Подлинная сущность души каждого человека обнаруживается в дни военных испытаний — мы с вами знаем это по себе. И вот, раздумывая над смыслом происходящего сейчас в этой стране, мы непрестанно задаем себе один и тот же вопрос: в чем же источник той небывалой силы, которую народ Вьетнама противопоставляет наступлению механических чудовищ Пентагона? Сознание правоты своего дела? Бесспорно. Решимость защищать свои социалистические завоевания? Конечно. Правильно осознанное чувство национальной гордости? И это верно. Но если все это попытаться обозначить одним словом, то, нам думается, что слово это воспитание, которому коммунисты придают огромное значение.

Могучая сила Вьетнама — его учительский корпус, сформировавшийся в годы великого Сопротивления французским колонизаторам: он обучал детей в джунглях, создавал в подполье целую сеть учебных заведений, вплоть до высших.