№333, или Притворись, что любишь 2

Вздрагиваю от пиликания телефона. Нет, это не звонок, всего лишь оповещение о новом письме. Открываю и вглядываюсь в фото брюнетки, гадая, на кой черт Громов мне это прислал. Потом понимаю: девушка неуловимым образом похожа на Ждану. Разрез глаз, форма носа, фигура, правда у нее практически нет груди, не то что у моей любимой. Но фото привлекают внимание отнюдь не красотой модели. Левая сторона лица девушки до крови обо что-то счесана. На руках следы, как будто ее связывали ремнем, причем очень агрессивно связывали. Нижняя губа припухла и явно разбита, а на подбородке синяк.

Кривлюсь после такого зрелища, закрываю почту, и в это время Громов решает почтить меня своим звонком:

— Полюбовался?

— Это не Ждана, — тут же ему заявляю.

— Конечно, не Ждана! Это медсестра из колонии, где отбывал срок Роман Войтов!

— Э-э-э… Не понял!

— Я веду поиски по всем фронтам, отправил людей опросить его соседей по камере. Хотел узнать о его возможных планах, и тут вылезла эта история с медсестрой, удалось скопировать снимки из личного дела. Она, кроме того, что лечит, еще и проституцией промышляет. Ну, Войтов ей приплатил за известного рода услугу. А потом не смог… Избил девушку и после этого заставил делать ему минет…

От этой истории у меня волосы на затылке дыбом.

«Моя Ждана сейчас у этого ублюдка!»

Вспоминаю, как нашел ее, замерзшую, в горах, закрываю глаза и словно наяву вижу тот огромный синяк на боку. Вполне вероятно, она тогда от него сбежала! Эта сволочь ее бьет, возможно, прямо сейчас, а я ничего не могу сделать!

«Моя маленькая, хрупкая девочка…»

— Думаю, у нас мало времени, Карц! Войтов вполне способен искалечить свою жертву... или того хуже. Вспоминай, упоминала ли Ждана раньше этого гада? Что вообще тебе о прошлом рассказывала?

— Молчала как партизанка, ничего не говорила! Громов, найди мне его! Из-под земли достань! Я любые деньги заплачу…

— Мои ребята прочесали все места, где он раньше бывал в Краснодаре, проверили недвижимость, которая раньше была в его собственности, опросили знакомых… Я ищу, но пока глухо! Он как сквозь землю провалился... Ты подумай, может, что вспомнишь…

Это вряд ли. В последние дни я только и делаю, что прокручиваю в голове нашу со Жданой жизнь, но в моих воспоминаниях нет никаких подсказок, где она может быть сейчас.

«У Кирилла ведь тоже отличный детектив, позвоню еще и ему…»

Всё лучше, чем поджариваться изнутри от неизвестности.

В тот же вечер:

Ждана

— Отчего ты не хочешь выпить вина, милая? — спрашивает Войтов с самой мерзкой улыбкой, которая у него только бывает.

«Вина? Спасибо, дураков нет!»

Далось мне его вино… Или у меня уже паранойя, или он и правда добавляет что-то в этот напиток каждый день, потому что его вино действует как дурман, даже если делаю крохотный глоточек. Не исключаю вариант, что Роман обрабатывает чем-то сам бокал.

— Спасибо, просто немного болит голова… — старательно изображаю из себя малахольную, делаю глоток воды, а потом засовываю в рот кусочек красной рыбы, запеченной в духовке. — Это очень вкусно, милый!

Сегодня ужин готовил сам Войтов. Он любит творить на кухне что-нибудь эдакое. Блюдо вкусное, дорогое, но я бы предпочла есть обычные сухари с Натаном, чем самую изысканную еду, приготовленную этим уродом. От него мне ничего не нужно.

«Натан…» — его имя отзывается болью в сердце и рождает в душе тоску, черную, как нутро могилы.

Я очень хочу обратно к Натану несмотря ни на что. Одни паршивые сутки — несоразмерно малая плата за полгода счастья, которое он так щедро дарил. И я уже давно простила ему те грубые слова и дела. Всегда считала себя гордой женщиной, но сейчас готова просить на коленях, чтобы забрал меня обратно. Ничего не хочу больше, чем оказаться сейчас в его квартире, в его руках.

Только кто же меня пустит… И кто примет?

— Осталось два дня, ты в это веришь, Элена? Уже в эту субботу мы с тобой будем ужинать здесь же как муж и жена, а потом совершим то, о чем так мечтали… Наша брачная ночь будет особенной…

«Болта тебе лысого, а не брачную ночь, ублюдок!»

Я скорее прекращу дышать, чем лягу с ним… Проблема в том, что именно это, скорее всего, мне и придется сделать. Он не отпустит, не позволит сбежать. Он крайне осторожен и даже приставил к дому охрану: двоих крепких тренированных ребят. Они день и ночь дежурят у входной двери, проверяют окрестности.

Дом находится у самого берега моря, но меня даже искупаться одну не пускают — рядом или Войтов, или один из его бритоголовых амбалов.

Я не смогу пустить Войтова в свое тело. Это последний рубеж, при взятии которого прекращу быть собой, не смогу этого пережить, сломаюсь… Если вдруг не случится чуда, и мы поженимся, Роман Войтов живой меня не получит! Только в качестве трупа и никак иначе…

— Я ведь могу доверять тебе, Элена? — он бесцеремонно вторгается в мои грустные мысли.

— Конечно, ты можешь мне доверять!