Читаем №333, или Притворись, что любишь 2 полностью

№333, или Притворись, что любишь 2

Разве так добиваются любви? Разве у кого-то могут появиться чувства после такого?

Допускаю, что где-нибудь в параллельной вселенной я могла бы полюбить Романа Войтова, поведи он себя со мной как человек, а не как конченая тварь. Ведь он-то — не то что Натан — знал и про Аню, и про то, как сильно я ее люблю, как хочу быть с ней и как оценила бы простой домашний уют, нормальную семью. Если бы он отнесся к моему ребенку с пониманием, проявил доброту, постарался справиться со своими садистскими наклонностями… Пошли бы к психологу, постарались решить его проблемы с потенцией, может быть, попил бы какие-то лекарства...

Если бы он хоть попытался воспринять меня и дочь как живых людей, а не чучел, которых можно третировать, это был бы другой разговор. Я бы относилась к Роману с уважением, потакала его желаниям, стала хорошей женой и была благодарна! Поведи он себя как мужчина, а не как ублюдок-садист… Но нет! Этому человеку не нужна моя любовь, ему нужна лишь послушная кукла, вынужденная терпеть издевательства.

— Ты — ведьма, заколдовала меня…

Он тянется к моей шее и слегка прикусывает кожу.

— Ух, какая вкусная! Так бы и съел!

После этого с силой щиплет меня за попку и вдруг отступает, давая возможность нормально вздохнуть.

— Так уж и быть, я выполню твою просьбу, сегодня ничего не будет… Но запомни, послезавтра ты должна быть очень послушной… Иди переодевайся, нам пора домой! — Войтов машет рукой в сторону примерочной.

Я тут же убегаю, не веря своему счастью. В висках стучит, а губы горят так, словно рот Войтова был вымазан кислотой, когда меня целовал. И вдруг замираю на полпути, замечаю у стеллажа с перчатками сумку продавщицы. Из кармана псевдокожаного ридикюля торчит телефон и нагло меня дразнит.

«А-а-а!..»

Очень хочу осторожно его выхватить, тем более что Роман на меня сейчас даже не смотрит, поднимает платье, которое сам же и скинул на пол, осматривает его.

«Ну стащу я телефон, и что?» — усмехаюсь про себя.

Если позвоню кому-то из примерочной, Роман обязательно услышит. Хотя... вполне можно отпроситься в туалет. Он в другой части магазина, так что это хороший вариант.

«Кому ты собралась звонить, глупая?»

В полицию? Не смешите мои шпильки… Этим звонком только усугублю свое положение. Тогда уж фонд точно отправит Аню в Норвежский филиал.

Ане? Вот ей бы мне очень хотелось позвонить. Хотя бы еще один раз услышать ее голосок… Попрощаться… Стоп! Зачем ребенку знать о моих планах? Пусть уж лучше живет с мыслью, что я где-то есть, чем оплакивает. Так ей будет проще. Я бы, например, абсолютно точно предпочла думать, что когда-нибудь снова встречу маму, пусть через годы или даже десятилетия. Знание о смерти родителей — тяжкое бремя, ни к чему ей его нести.

Натану? Да, из моих мужчин он самый достойный… Но по итогу и самый жестокий! Как можно сначала показать человеку нормальную жизнь, а потом пихнуть его обратно в ад? Кто на такое способен? Все мои светлые чувства к нему вдруг трансформируются в лютую ненависть, и как же хочется эти чувства выплеснуть…

Тогда же:

Натан

— Мы проверяли эти места! — басит Громов.

А Хлебов, детектив Трубачёва, снова начинает доказывать свою правду.

Мой рабочий кабинет превращен в настоящий штаб. Вся стена в картах: здесь и карта России, и Краснодарского края, и самого Краснодара. Всё утыкано красными и синими булавками, обозначающими места, где Войтов бывал или мог бы быть.

Детективы спорят, решают, в каком направлении кто пойдет. Трубачёв здесь же, тоже раздает свои ценные указания, спешит поделиться мыслями, а я смотрю на всю эту неразбериху и потихоньку начинаю сходить с ума. Мне уже физически хреново оттого, что они тратят время на разговоры. Хочу орать в голос и рвать на себе одежду…И тут в кармане вибрирует телефон.

Звонят с неизвестного номера. Не хочу брать трубку, наверняка какой-нибудь новый клиент или служащий, мне сейчас не до работы. Однако какая-то невидимая сила всё же заставляет ответить.

— Я ненавижу тебя, Натан Карц! — шипят на меня из динамика мобильного. — Я тебя ненавижу!

Вслушиваюсь в гневную речь, перемешанную с горькими всхлипами, и не верю своим ушам.

— Ждана, это ты?!

На другом конце провода раздается резкое:

— Я…

Замираю на месте, чувствую, как кровь начинает стучать в висках.

— Родная, милая девочка, скажи, где ты?

— В аду…

И снова всхлипы, да такие горькие, что у меня словно останавливается сердце. Всего два коротких слова, но сколько в них смысла!

— Любимая, просто назови адрес! Я заберу тебя, слышишь?

Тут она резко прекращает рыдать.

— Я не знаю адрес, он держит меня в домике у моря неподалеку от Сочи. Первая береговая линия… Не знаю точно, где это, он каждый раз отключает меня, когда выезжаем или возвращаемся. Не хочет, чтобы знала, куда бежать… — в ее голосе слышатся нотки истерики. — Натан, пожалуйста, забери меня! Я умоляю, пожалуйста, найди и забери! Только сделай это до субботы, иначе…

И на этом связь обрывается.

— Ждана! Алло! Ждана! — ору в трубку, но на другом конце провода лишь тишина.