№333, или Притворись, что любишь 2

Смотрю на накрытый в гостиной стол и не верю своим глазам. Тут тебе и утка в апельсинах, и три вида салата, даже картофельные шарики имеются. Вот, оказывается, над чем он трудился на кухне полдня. Только боюсь, по традиции поесть мне всё равно не даст, ведь обычно накрывает такой стол исключительно перед игрой под названием: «Давайте разобьем Ждане лицо!».

«Но мы же вчера всё выяснили! Свадьба ведь завтра!»

— Пойдем ужинать, Элена…

Он ведет меня за локоть прямо к столу, отодвигает стул, помогает сесть, даже кладет на колени салфетку. А у меня внутри всё обрывается, хочется затолкать эту салфетку вместе с ужином ему в глотку и бежать из этого ужасного дома куда глаза глядят. Конечно же, этого не делаю, помню и про охранников, и про то, на что способен сам Войтов.

Клянусь себе в том, что, если Натану удастся меня найти, если каким-то чудом он сможет меня спасти, больше ни один урод не посмеет поднять на меня руку без того, чтобы я в эту руку не всадила вилку!

Вчера, когда телефон продавщицы отключился прямо во время разговора, я его чуть не разбила о стену. Проклятая сдохшая батарейка… До сих пор прокручиваю в голове, что успела сказать Натану, и достаточно ли этого для того, чтобы он смог меня отыскать. По всей видимости, не очень-то помогло, раз я всё еще здесь. Я ждала его появления тем же вечером, ночью, к утру начало казаться, что телефонный разговор — глюк на фоне стресса.

«Вдруг и правда привиделось…»

Войтов садится напротив, наслаждается эффектом, который на меня производит накрытый по всем садистским правилам стол.

— Скажи, милая, кому ты звонила вчера? — вдруг спрашивает он.

«Не привиделось!»

Я немею и сразу понимаю, по какому поводу сегодня банкет. Роман решил отыграться на полную катушку.

«Попробуй, Жданочка, выкрутись как-нибудь на этот раз!»

— В принципе, мне ответ не нужен … — Войтов щурит глаза. — Видишь ли, я заметил, как ты подкладывала телефон обратно в сумку продавщицы. После того как отправил тебя в машину, потрудился проверить ее сотовый и выяснил номер…

«Но как он смог это сделать, ведь батарейка села?! Может быть, телефон через некоторое время всё же включился? Или он поставил его на подзарядку?»

Пока решаю, что сказать, Войтов выходит из себя и орет:

— Чем он лучше меня? Чем тебя взял? Нищее жулье! Какой-то пиарщик… Он и на аукционе, небось, случайно оказался! Прежде чем тебя забрать, я выяснил, что он из себя представляет. Ему повезло, что он — мелкая сошка… Если бы он представлял хоть какую-то угрозу, я бы его прибил! Он тебя выгнал, Элена, а ты ему звонила… У тебя совсем нет гордости?

— Я звонила, чтобы похвастать! — неожиданно для самой себя выдаю.

— Что?

— Как ты сам заметил, он меня выгнал! Прости, Рома, но мне так хотелось утереть ему нос! Сказать, что выхожу замуж, что без него мне чудесно…

Изображаю на лице жуткую вину, подношу руки к груди и продолжаю сочинять на ходу:

— Да, я виновата, я всего лишь слабая женщина, не лишенная тщеславия… Он очень меня обидел, и я хотела показать, как счастлива сейчас…

Войтов хмурится, пристально меня оглядывает.

— Значит, просто звонила похвастать, что выходишь замуж?

Не знаю, верит ли, но больше обвинениями не сыплет. И вдруг кивает на блюдо с уткой:

— Тебе надо поесть, Элена, тебе нужны силы…

«Неужели поверил?»

Тут же продолжаю жалобно:

— Рома, ты меня простишь?

— Со временем… — тянет он. — Ешь!

Неужели и правда позволит спокойно поужинать? Удивительное дело! Кладу в рот кусочек, медленно разжевываю. Вкус немного странный, но вполне съедобно. Сам Войтов к блюду не прикасается, лишь пьет маленькими глотками вино и буравит меня тяжелым взглядом.

Решаю лишний раз его не злить, продолжаю запихивать в рот мясо.

Спустя несколько минут вдруг чувствую на языке онемение.

— Рома?

Шевелю языком, а он как-то странно двигается во рту, и губы, кажется, тоже немеют.

— Выпей воды… — советует Войтов.

Тянусь к бокалу, но рука так же странно реагирует на позывные мозга, как и язык. Словно рука моя и не моя одновременно.

— Что ты сделал? — тяну неслушающимся языком.

Он не отвечает, лишь смотрит свысока и продолжает поглощать вино.

Пытаюсь встать, но ноги не слушаются.

— Рома? — почти кричу.

— Это Майс… — невозмутимо отвечает он. — Специальный наркотик, который временно парализует, но позволяет всё видеть, слышать и даже чувствовать… Эффект сохранится часа два-три. Я заметил, что ты не пьешь вино, поэтому добавил средство в соус для утки.

— Что?! — это уже ору, теперь стесняться нечего.

Он игнорирует мое возмущение и продолжает надменным тоном:

— Я ведь хотел с тобой по-хорошему, по-человечески… Но ты лгунья! И никакого человеческого отношения не заслуживаешь… Ложь — это порок, Элена! И он заслуживает тяжелого наказания… Через несколько минут, когда Майс тебя парализует полностью, я тобой займусь!

— Рань-ше об-хо-дил-ся без нарко… — не могу нормально закончить фразу, язык будто неродной.

— Случай в горах меня многому научил, Элена! Ты чуть не сгубила нас обоих… и я больше не позволю тебе портить игру своим глупым сопротивлением…

— Вы-клю… про-шу…

«Выключи меня, выключи, сукин ты сын! Сжалься!»