334.

Тетя оказалась права по всем пунктам: за пять лет поисков и пятнадцатикратной оплаты гонораров агентов по найму Марсия так и не смогла найти в Нью-Йорке ничего, кроме скучной работы с посредственной заработной платой. У нее было не больше друзей, чем когда она жила на Западной 16-й улице. И за исключением вида (магазин «Тысяча мелочей» и лоскуток неба), ее нынешняя квартира в нижней части Томпсон-стрит была немногим лучше своей предшественницы.

Город полон обещаний, но все обещанное достается другим людям. Город, как поняла Марсия, греховен, равнодушен, грязен и опасен. Каждый день она читала сообщения о женщинах, подвергшихся нападению на станциях подземки, оглушенных на улице, зарезанных в собственной постели. На глазах сотен любопытных часто гибнут эти женщины, но никто не предлагает помощь. И сверх всего этого еще и тараканы!

Тараканы были повсюду, но за первый месяц пребывания в Нью-Йорке она их не видела. Они явились к ней — или она к ним — у Сильверсмита на Нассо-стрит в магазине канцелярских принадлежностей, где она работала уже три дня. Это была первая работа, которую ей удалось подыскать. Одна или вместе с прыщавым пареньком-подсобником (ради справедливости необходимо отметить, что по части воспаления сальных желез у Марсии тоже было не без проблем) она сновала между рядами металлических стеллажей с дребезжащими полками в затхлом подвальном помещении, составляя инвентарный список пачек, стопок и коробок с бланками делопроизводства, календарей-еженедельников в переплетах из искусственной кожи, коробочек с кнопками и скрепками, пачек копировальной бумаги. Подвал был грязным и таким темным, что, копаясь на самых нижних полках, ей приходилось пользоваться фонариком В самом мрачном углу находилась серая раковина, в которую из крана вечно капала вода: она отдыхала возле этой раковины, прихлебывая едва теплый кофе (переслащенный и обильно разбавленный молоком на нью-йоркский манер), размышляя, вероятно о том, как бы ухитриться получить некоторые вещи, которые ей просто не по карману, когда заметила темные пятнышки, перемещавшиеся на боковой поверхности раковины. Сперва она подумала, что это не более чем мутные пятна или точечки — предвестницы головокружения от переутомления в жаркий день. Но они оставались в поле зрения слишком долго, чтобы быть только иллюзией, и Марсия пододвинулась поближе, влекомая непреодолимым желанием удостовериться в их реальности. «Как я иначе узнаю, что это действительно насекомые?» — подумала она.

Как можно объяснить тот факт, что именно то, что в любое время вызывает отвращение, в то же самое время необычайно привлекает нас? Почему раскачивающаяся голова готовящейся к броску кобры так красива? Очарование отвратительного — это что-то, что… Что-то такое, на что мы, скорее всего, закрываем глаза. Что-то, граничащее с непристойностью, и здесь не место заниматься детальными изысканиями, но все же необходимо обратить внимание на то, с каким изумлением, затаив дыхание, Марсия наблюдала за этими своими первыми тараканами. Она придвинулась вместе со стулом настолько близко к раковине, что могла разглядеть крапинки на их овальных, не разделенных на сегменты надкрыльях, быстрый суетливый бег их тоненьких ножек, трепетное мелькание усиков. Они двигались совершенно беспорядочно, никуда не направляясь, нигде не скапливаясь. «Возможно, — подумала Марсия, — на них болезненно действует мое присутствие?»

Только после этого она осознала, осознала вполне, что это и есть тараканы, о которых она была предупреждена. Отвращение овладело ею; плоть приросла к ее костям. Она завопила и упала навзничь вместе со стулом, едва не опрокинув на себя битком набитый стеллаж. В тот же миг тараканы исчезли, спрятавшись за край раковины и в водосток.

Мистер Сильверсмит, спустившийся узнать, что явилось причиной тревоги Марсии, нашел ее лежащей на спине без сознания. Он брызнул ей в лицо водой из-под крана, и она пришла в себя, содрогаясь от тошноты Она отказалась объяснить, почему завопила, и настояла на немедленном увольнении с работы. Полагая, что прыщавый подсобник (который был его сыном) приставал к Марсии, он заплатил ей за отработанные три дня и без сожаления расстался с нею. С этого момента тараканы стали неотъемлемой частью ее существования.