35 лет естественного счастья

колечки, бусы, ожерелья, меха, от Диора, от Кардена и Юдашкина. Бросали мужики лопаты,

плуги и косы, сети, молотки и гусиные перья, брали в руки оружие и громили вся и всё

вокруг… И умирали. С Её именем. Плыли чёрт-те куда, взбирались, опускались, открывая

новые страны. И умирали там. С Её именем.

Что-то искали, находили, строили, изобретали. И называли Её именем. В общем,

истребляли друг друга в войнах, на дуэлях, пасквилями и эпиграммами. Да не почём зря,

а ради неё и для неё. А она, женщина, пока они сумасбродничали, поддерживала огонь в

костре, в очаге, варила, постирывала, с детишками там… В окно смотрела, вдаль, поджидала,

незатейливые беседы с подружками вела, одевалась по сезону, порой румянилась, ждала,

иногда долго, иногда всю жизнь. Он возвращался. Со щитом. С добром и подарками, волок

мешками, оклунками и повозками. Вот радость! Посмотрите, детки, это ваш папа! Хоть без

ноги, руки и глаза, а пришёл милый! Возвращался порой и на щите. Вот, дети, шлем вашего

папы и шляпа, а это его меч. Вырастете – отомстите! Суров мир.

И так тыщи лет! Надоело! Надоело до чёртиков! Всем. И даже мужикам. Сидел, кажись,

какой-то ленивый, впотьмах раскумекивал, как бы на работу да не войти, да не выйти. И

придумал слово. Эмансипация. Слово понравилось так, что за ним дело не стало. Начали

гаснуть огни в очагах, подгорало рагу на сковородках, бельё не просыхало, не гладилось,

дети распущенные бегали и дерзили старшим, да и за окошком всё реже личико её светилось.

Засуетились мужики, рыцари и кавалеры, да поздно. Где вы теперь, дамы, сударыни, госпожи?

Прекрасные, милостивые, посажённые, волоокие, струмкие, сердечные, любимые… Поздно!

Кончились ваши подвиги во славу пола слабого и неумелого. Подвиньтесь!

Век двадцать первый! Не пара и электричества, не атома и компьютера, не покорения

космических пространств, и не расширения озоновой дыры. Отнюдь! Вот она. Сударыня!

Машет кувалдой, выгибая стотонный рельс. Вот она. Госпожа. Пишет указ, и кавалеры слабо

попискивают и, бранясь в сумятице, исполняют его кто во что горазд. Вот она. Дама. В мехах,

и от Диора, в ожерелье и оренбургском платке (сама заработала, не утомляясь особо) катит на

лайнере на Багамские острова. Идёт себе по жизни, пожёвывая «Орбит без сахара», бритая

под нуль, в брюках или без, уверенная, независимая, наступая на ряды бывших рыцарей, и

словечки вылетают такие, от которых славный Одиссей, живи он ныне, вмиг сбежал бы к

Циклопам, а Парис сдал бы Трою без боя. Нате! На что мне Елена такая? Стань, пожалуйста,

послабее…»

Строев и его выступления были лучшим подарком женщинам факультета к 8 Марта. В

них он не боялся острить в адрес администрации и в юмористическом ракурсе изображать

мужской состав факультета:

Тема. Автор - В.Б.Строев.

«Какая тема может быть 8 марта, уважаемые дамы, сударыни и госпожи? В наше

серьёзное время-времечко - любая! Куда не кинь, всюду клин! О предстоящих выборах

представителей очередной власти- не будем. А так как на улице всё ощутимее попахивает

весной,- самый раз поговорить о любви. И её оттенках, то есть: 1.Платонической,

272

2.Романтической, 3.Эротической, 4.Сексуальной и, конечно, 5.Дружеской, то есть

Коллегиальной. Для этого сегодня в гости к нам пришли большие специалисты в этом

вопросе. За их плечами многие годы совершенствования этих проблем, как в практическом,

так и в теоретическом смысле.

Александр Сергеевич (Пасхалов.- Л.О. ) …n лет. Как будто всё ещё молод. Всё ещё

резко выраженный брюнет. С этой точки зрения представляет большую опасность и,

следовательно, всеведущ в вопросах энергичного околпачивания юных и малоопытных.

Разбирается во всех оттенках любви, выделяя аспект (эротика), что роднит его с канувшим

в лета столпом подфака Алексеем Филипповичем Кожариным.