3534706f9643da0e9e72f9f460521f77

образе, которого, только-только начал проявляться юноша. Нда…

Провести весь день, в роли клоуна и получить за это, поцелуй в щёчку, да и то вряд ли…

А перспективы какие? Да никаких! Какие могут быть перспективы, у симпатичной, милой, красавице

студентки — комсомолки и малолетнего шкета? «Абсолютли» никаких, как сказал бы один качок.

С другой стороны, всё равно же заняться нечем?! Печатать неохота, рисовать тоже, хотя и надо, поэтому

можно и позвонить, а там глядишь… ээх…

Да нихрена там не глядишь!.. Блин… Стоп! Стоп! «Держаться, сержант Белов!» — как говорил, Саша

Белый, из кинофильма «Бригада». Держатся!

Конечно же, если немного пофантазировать, то…

Эх, моя бедная Юленька, замучил бы я её, наверно…

Всё! Хорош! Нафантазировал!..

«Держаться сержант Белов!» — напомнил себе я в очередной раз и пошёл на кухню налить чаю, чтобы

отвлечься, от глупых и извращенных, но таких желанных и приятных мыслей…

Значит, будем становиться писателем — прозаиком, как в анекдоте…

— Ты кто, мать твою?!

— Я, писатель-прозаик…

— Про каких нах** заек?!

«Основная масса населения 2019+ спросит: — «О каких, таких зайках, ты собрался писать? Уж не

романтическая ли это эротика?». Им и невдомёк, что писатель-прозаик это…»

В этот момент раздался звонок телефона.

— Алло! База торпедных катеров слушает! У аппарата, лейтенант Василь, — громко и чётко, проорал я в

трубку.

— Эээ… Извините… Я, наверное, не туда попал…. Я думал… — начали мямлить на другом конце провода.

— Привет Сева. Это я. Испугался? — весело протараторил я. — Чего притих? Я это — Александр! Просто

пошутил… Ты тут?.. А — ЛО…

— Ух… — выдохнул наш клавишник. — Ну и напугал! Ну ты даешь! Аж в пот пробило… — проговорил он, выдыхая, а через секунду, собрался с мыслями и продолжил:

— Я, вот что звоню. Поставил я папе, вчера нашу музыку, ему понравилось. Да, что там говорить… Очень, очень понравилось! И он… — Сева замялся. — Он хочет, встретиться с тобой, чтоб убедиться в серьезности

наших планов.

— Когда? — спросил я, «не став тянуть кота, за все подробности».

— Да хоть сейчас. Могу заехать. Ты можешь?

— Могу. Заезжай.

Сева сказал, что будет через пятнадцать минут. Мы распрощались, а я посмотрел вверх…

«Вот, так вот! Думал, думал, а за меня всё решили. Ни книг, ни писем, ни прогулки с Юлей под луной, сегодня не будет.»

Повесив трубку, сказал маме что, еду на студию и буду вечером… Она удивилась и напомнила: «Ты же

сказал, сегодня выходной?» Но я ей рассказал о звонке, посетовал: «Всё равно делать нечего, а там хотя бы

«дела»».

Мама ещё раз напомнила, что с головой у меня по всей видимости проблемы: «Нормальный ребенок, давно

бы поехал в деревню. Купался бы в пруду и на речке, играл бы с ребятами и загорал. Ты же, торчишь в

душной Москве!».

На этот спич я извинился, сказал, что вероятно я не нормальный ребёнок, поцеловал маму в щёчку и вышел

во двор.

* * *

— Слушай, а чего ты на машине то? Тут идти, минут десять пешком. Я бы и так дошёл, — сказал я Севе, когда залез в автомобиль.

Я, жил на 3-ей Останкинской, которая в 2019 называется улица Академика Королёва, а он на Большой

Кашёнкинской, которая в будущем, тоже будет составлять часть, этой же улицы.

— Я тебе, с телефонного автомата звонил. Ездил на мойку, вот решил тебя по дороге захватить. Видишь, машина какая чистенькая.

— Ну, — задумался я, — она вроде и вчера была не грязненькая… Ладно. Так, что папá, хотел от меня

услышать?

Савелий поморщился и вкратце рассказал…

* * *

Пройдя вахтершу-консьержку и огромный холл, мы поднимаемся на 8 этаж в лифте. Высота потолков на

лестничной площадки, наверное, метра три с половиной. Большие лестничные пролёты. Вокруг чистота и

красота. Вдоль стены, на полу, стоят несколько декоративных растений.

Огромную, дубовую, двухстворчатую дверь, открыла нам, приятная женщина в старомодном, тёмно-синем

платье. На вид ей было, лет 50–55.

Сева меня предупредил, что у них есть домработница, некая Лидия Васильевна, поэтому я не удивился, а

констатировал лишь факт, «наличия» в СССР, дом работниц!

Она, критическим взглядом, осмотрела меня с ног до головы и пригласила внутрь квартиры.

Я ох***ал понемногу, от высоты потолков, дом работницы в советское время, а также от вероятного

количества комнат, в такой уютной и небольшой квартирке…

Наверняка, комнат, должно быть штук 5–7, не менее…

По периметру огромного тамбура, и не менее огромного, длинного коридора, наблюдается «немереное»

количество закрытых, покрашенных белой краской, дубовых дверей.

На вопрос: «Это что, коммуналка?», Савелий застеснялся и отрицательно помотал головой.

«Действительно какая нахрен коммуналка?!» — понял я, тупость заданного мной вопроса.

— Нет, это наша квартира, — как-то стесняясь озвучивает Сева. — Пошли в гостиную, — пригласил он

меня.

«Да? Ну пошли. Где тут — хоромы царские?!»

Нда… Такая скромная квартирка, у скромного музыкального дирижера. Прихожая, по размерам, равна, или

даже чуть больше, нашей с мамой квартиры…

«В натуре» — гостиная!.. Метров 40–45. Скромная такая, комнатка…

Красивая резная мебель, типа «стенка», в шкафах которой, за стеклянными дверками стоят хрустальные