3534706f9643da0e9e72f9f460521f77

руководителя «труппы», который помог бы нашему замечательному и скромному ВИА, взойти на

«большую» сцену.

Тот ухмыльнулся.

— Ну, планку вы себе поставили молодые люди высокую, — деловито начал он, — и это хорошо!.. —

Говорил он с неповторимым еврейско-одесским акцентом, и мне сразу же вспомнился замечательный фильм

«Ликвидация»! — Но, чтобы показывать такие результаты, нужно иметь отличную песню. Хотя бы одну!

Заметьте, — он поднял указательный палец вверх, — я сказал не хорошую, я сказал отличную песню!

Чувствуете? — он вздохнул. — Хорошие песни можно исполнять лишь тогда, когда ты уже на Олимпе. А вот

для подъёма на этот Олимп, требуется непременно отличная композиция. Насколько я понял, вы ни с какими

авторами и композиторами не сотрудничаете, а придумываете сами?

Я мотнул головой в подтверждение.

— Я так и думал!.. Ребята, это называется самодеятельность. Са-мо-де-я-тель-ность! — по слогам произнес

он. — Чувствуете? Конечно же это хорошо. Конечно же такие начинания необходимо приветствовать.

Молодёжи заниматься музыкой нужно и это развивает. Но всё же, чтобы ВИА стал известным требуется

хороший репертуар. Требуется найти отличного композитора, который напишет музыку для вашего

ансамбля, а также необходимо найти отличного поэта, который захочет с вами работать и который сочинит

прекрасный стихи и положит их на музыку. Только тогда ваша музыка будет иметь успех. А ваша

самодеятельность конечно же хорошо, но этого явно мало. Это всё на уровне двора.

Сева заёрзал на стуле и хотел что-то ответить, но посмотрев на меня осёкся и передумал. Я же сидел и ждал, когда дядя выговорится и устанет…

— Вот и получается, что для того чтобы стать очень известными у вас практически ничего нет, даже если вы

играете очень хорошо. Поэтому, перед тем как искать художественного руководителя вам необходимо найти

хотя бы какого-нибудь композитора и самого завалящего поэта-песенника. У вас есть такие? — спросил в

лоб потенциальный админ.

— Мы сами пишем. И музыку и слова, — произнёс Сева и осёкся, глядя на меня.

— Ах сами… — приуныл Яков Моисеевич, — понятно. Но поймите, чтобы самим придумывать, что-то

нужно закончить институт или училище. Чувствуете?.. Савелий — вот учиться. Пройдёт несколько лет, и он

может превратиться в прекрасного музыканта, а возможно в дальнейшем и прекрасного композитора. Вы же

молодой человек, ещё ходите в школу насколько я понимаю? — получив мой утвердительный кивок, он

продолжил:

— Вот и ходите! И замечательно! Учиться, учиться и еще раз учиться! Так ведь завещал нам Великий

Ленин?! А выучившись, вы возможно сможете поступить в музыкальное училище, скажем в то, где учится

ваш друг, или же скажем, закончить музыкальную школу… И лишь за тем стоит пробовать, что-то сочинять

самому, тогда может, что-то и выйдет. Вот такую песню, не стыдно будет показать людям. Возможно тогда, её даже т с удовольствием включат на радио.

Он вздохнул, глядя на ёрзающего Севу и лыбящегося меня, затем, ухмыльнулся нашей надменности и

спросил:

— Или же, быть может у вас, есть хотя бы одна такая песня?

Я помотал головой.

— Ну вот видите… — начал говорить колобок, но был прерван.

— У нас нет одной такой песни… у нас их семь! — и немного подумав я добавил. — Пока семь.

Наступила тишина. Затем Яков Моисеевич осведомился:

— Молодые люди, вы верно шутите? Какие семь песен у вас есть? Те, которые вы играете в своём ансамбле?

Который вы сами написали?

— Да, именно так.

Моисеевич, немного поморгав своими лупоглазыми глазищами вероятно решив, что «хватит толочь воду в

ступе» и пора поставить точки на «и»» сказал:

— Продемонстрируйте тогда их пожалуйста. Ведь неспроста же вы принесли катушечный магнитофон, хоть

у меня и свой имеется.

Я кивнул Севе и тот врубил «мафон».

Савичева — песня «Юлия».

[1]

Реакция испытуемого объекта, была интересна.

Когда заиграла песня, Моисеевич начал, что-то бубнить себе под нос. До меня доносились такие слова: «Ну

да-ну да… хм… интересно… а девушка эта поёт неплохо… ага… ну-тес, ну-тес…»

Чем-то этим своим старинным — «ну-тес, ну-тес», он напомнил мне профессора — мужа библиотекарши.

Хотя в принципе, по возрасту то, они были ровесники вот, эти «старорежимные» словечки и употребляли, контрреволюционеры блин.)

На втором припеве, «предполагаемый худрук» вскочил, уставился в потолок и «залип». Так, в

неподвижности он и простоял до конца композиции.

— Ещё! — не шелохнувшись, стоя как вкопанный и «глядя в грядущее», то есть в потолок, приказал «полу-

худрук».

Сева врубил…

Началась следующая композиция — Буланова «Старшая сестра».

[2]

Яков Моисеевич начал мерить комнату шагами опять бубня себе поднос:

— А неплохо…тоже…. Очень хорошо… девушка… поет. Ох, Молодец! Очень энергично… необычный

голос какой… грустная и в тоже время весёлая… танцевальная прям… хм… интересно…»

— Это вы поёте? — спросил возможный руководитель ансамбля, глядя на Севу, когда зазвучал припев

третьей «нашей» песни «Белый пепел», которую в той жизни исполнял «Маршалл».

[3]

— Нет, это наш вокалист — Антон, — пояснил диджей Савелий.

Четвёртой композицией, была — «3 сентября» — Шуфутинского.

[4]