35c642e66e02de09a0e30023f4764e62

кричал или даже громко распекал, но своей язвительностью умел

унизить подчинённого. Даже в похвале оставался таковым. Меня он

похвалил лишь однажды, с пожатием руки и без издевательства, но об

этом чуть позже. Всё это можно было бы терпеть, но Федырко редко

когда был объективен. Всё зависело от его настроения. В хорошем

настроении он проходил молча. Мне казалось, что при виде меня

настроение у него резко менялось в худшую сторону. К тому же он

терпеть не мог всех выпускников-рязанцев.

Впоследствии выяснилось, что его ненависть распротранялась на всё

русское. К концу службы Федырко жил в Киеве, где получил звание

генерал-майора, став военным комиссаром. Вступил в одну из

украинских партий националистического толка, был активным её членом.

Умер в 2013 году.

Чуть позже прибыли выпускники КВОКУ, а мы с нетерпением ожидали из

Рязани своих, но это должно было произойти не раньше чем через три

месяца.

Глава 9

Как и во всех Вооруженных силах, программа боевой подготовки

военнослужащих срочной службы рассчитана приблизительно на пять

месяцев. Предметы её достаточно просты и, как правило, к началу

второго года службы осваивались досконально, даже при нестабильном

учебном процессе. Речь вовсе не идёт об овладении карате или метании

ножа.

Это всё мишура, окружающая образ разведчика. Главное, чтобы у

спецназовца была голова на плечах. Только правильное мышление

позволяет предусмотреть всё и спасти жизнь, выполнить задачу. Умение

рисковать – второе необходимое качество, но только в сочетании с

первым. Безрассудный риск губит любое спецмероприятие на корню.

Затем идут выносливость и терпение. Терпеть в опасную минуту, или, иными словами, побеждать страх, терпеть боль, холод, физическую

усталость. Много бегать и ещё больше ходить разведчик должен всегда.

Иного способа передвижения в тылу противника просто нет.

Такие, казалось бы, банальные и высокопарные слова, но когда это

становится образом жизни, приходит понимание, что это есть психически

и физически изнуряющая тяжёлая обыденность, от которой не деться

никуда. Можно было лишь хоть как-то попытаться облегчить её теми

немногими имеющимися возможностями в условиях армейской службы.

Учения различного уровня были своего рода отдушиной как для солдат, так и для офицеров, несмотря на физические нагрузки. Зато здесь была

определенная свобода действий, отсутствие начальства и возможность

принадлежать самому себе, пусть даже в пределах поставленной

задачи. Даже самые заурядные батальонные полевые выходы

ожидались с нетерпением.

Было несколько видов учений. Плановые проводились каждые полгода

примерно в одно и то же время и сводились к обнаружению объекта, будь то «ракета», командный пункт или узел связи, РЛС. Даже в

масштабах бригады подобного рода разведпоиск больше походил на

лёгкий туристический поход. Главное, чтобы повезло с погодой. Попасть

же на подыгрыш бригадным КШУ, или, попросту, штабным манёврам, считалось большим везением. Подобного рода военные игры сводились

к работе офицеров оперативно-разведывательного отделения и штаба в

целом. Они должны были планировать и организовывать работу

разведгрупп, а для этого необходимо получать информацию от

«действующих в тылу противника» разведчиков. Для этой цели

назначалось несколько командиров групп, которым придавались два

радиста и пара бойцов. Их вывозили на машинах за пару десятков

километров, а то и пешим порядком за сопку с очень простой задачей –

строго по графику отправлять заранее составленные донесения в штаб

бригады. Такого рода разведвыход даже турпоходом нельзя было

назвать. Пикник на природе, да и только.

Моим «боевым крещением», если так можно выразиться, был налёт на

ЗКП мотострелкового соединения в ходе подыгрыша учений армейского

корпуса. С криками, гиканьем и пальбой холостыми патронами мы

пронеслись через расположение «противника», перерезая растяжки

палаток, переворачивая и круша всё, что попадёт под руку. Я, с трудом

отдавая отчёт о происходящем, бежал так быстро и не глядя по

сторонам, что позорным образом едва не заблудился. Пройдя большой

круг по местности, я наконец добрёл до ротной днёвки, одновременно

исполнявшей роль пункта сбора, самым последним. Егоров внимательно

посмотрел на меня, но не произнёс ни слова. Честь моя была спасена.

За прошедший год я уже достаточно изучил местность и особенности

ориентирования по карте, поэтому к очередному подыгрышу подошёл

уже достаточно уверенным в своих силах. И на этот раз участвовала не

вся бригада, но для обеспечения учений армейского корпуса было

выделено несколько групп. Мне была поставлена задача дать как можно

больше информации о передвижениях войск, разведать штаб

конкретного соединения и ожидать дальнейших указаний.

К тому моменту в бригаду прибыли молодые лейтенанты – выпускники

КВОКУ (киевского военного училища), и ко мне стажёром был придан

Витя Гербич. Как обычно, чтобы не привлекать внимания к району

поиска, добирались на автомобиле, лёжа на дне кузова. Водитель

выбрал момент, когда участок дороги опустеет, притормозил, и вся

группа, скрываясь за клубами пыли, высадилась в кювет. Затем быстро