36 вопросов, чтобы влюбиться

– Просто создай им неформальную обстановку. И вопросы первое время не заставляй задавать напрямую, тут кто угодно ерничать начнет. Насколько я понял, главное же, чтобы человек просто услышал, что ответил другой, верно? Ты просто сделай из какого-то вопроса тему для разговора в этой расслабленной обстановке – и все пойдет как по маслу, вот увидишь.

В натренированном Пашином мозгу тут же созрел план:

– Спасибо, Макс! Ты мне очень помог!

– Да без проблем! Ты только…

Он не успел договорить, дверь распахнулась, и в комнату без церемоний зашла Лиля.

– Ну почему вы постоянно без меня! – обиженно надула губы сестра.

– Поверь мне, Лиля, даже когда тебя нет, ты все равно есть, – буркнул Паша.

Лиля уже набрала в легкие воздух, чтобы ответить брату, когда Макс встал, взлохматил сестре волосы и подтолкнул ее к выходу:

– Так, Лилек, отставить бойню, пошли. Я тебе обещал ночной забег по «Пунктам назначения»? Обещал! Будь любезна, дай мне сдержать слово. Пашка, присоединяйся, – донеслось до Паши перед тем, как дверь его комнаты закрылась.

Он немного посидел над учебниками, а потом закрыл книги и отправился в гостиную, где плюхнулся на диван рядом с братом и сестрой. Фильм начался.

Глава 4

Каким был бы для тебя идеальный день?

Надя встала на носочки в пуантах и попробовала покрутиться. Перед глазами замелькал круговорот из девочек-балерин, станка, зеркал и огромных окон под потолком. И за секунду до того, как вращение должно было закончиться, Надя поняла, что неправильно встала, недостаточно напрягла опорную ногу и несильно оттолкнулась направляющей ногой, поэтому, когда нужно было несколько мгновений после вращения продержаться на носочках с поднятой к колену стопой, она не сумела – потеряла равновесие.

– Ну что же ты, Строгановская, никак не можешь поладить с пируэтом на пальцах, а? – громкий голос Ольги Николаевны накрыл Надю, как волна цунами.

Ответов такие риторические вопросы не требовали, поэтому Надя молча отошла к другим девочкам и уступила место следующей балерине.

– Не волнуйся, у меня тоже не выходит, – тут же зашептали девочки. Они всегда подбадривали друг друга, потому что знали не понаслышке, как невыносимо больно в балете быть хуже других.

Если спросить Надю, где ее дом, она, конечно, сначала назовет квартиру, в которой живет с родителями, а потом мысли ее перенесутся в просторный зал, где вместо стен огромные зеркала, которые пополам режет линия станка, тянущаяся по всему периметру зала.

Наде было три, когда мама привела ее на просмотр, а тогдашний хореограф оценил отличную выворотность и длину ее ног и идеальный подъем стопы. «Ох, будущая прима, конечно, если будет усердно заниматься», – сказал он. Маленькой Наде, которая уже тогда очень любила, когда взрослые восхищались ею, эти слова запали в душу. Занятия ей нравились, растяжка давалась легко, преподаватели в один голос говорили, что у нее данные для настоящего балета. Но детство прошло, и в жизни их балетного класса появилась строгая и высокая Ольга Николаевна, в теле которой, казалось, не было ничего, кроме палки и мышц. И тут уже начался настоящий балет. Поблажек преподаватель никому не давала, почти не хвалила и в ту же секунду замечала, если хоть кто-нибудь расслаблял руки и ноги во время па.

Но Надя ее не боялась и, в общем-то, относилась к ней ровно. Ольгу Николаевну она воспринимала как ресурс, с помощью которого может стать лучше – как книжку или гантель. Надя просто сжимала губы на втором часу занятия, и, когда остальные девочки начинали хныкать и напоминать преподавателю о том, что время уже истекло, продолжала удерживать напряжение в мышцах и усердно выполнять то, что говорят. Наверное, Ольга Николаевна видела Надино упорство и иногда, придирчиво оценивая правильность поз, в которые Надя вставала, коротко говорила: «Хорошо, Строгановская!» Большей похвалы от нее никто не ждал и даже не надеялся получить.

– Ольга Николаевна, – легко переступая ножками в пуантах, подошла Надя к преподавателю, когда занятие закончилось.

– Слушаю тебя, Строгановская.

– Хочу завтра прийти сюда и позаниматься немного – с вращениями поработать, не выходят никак. Можно?

Ольга Николаевна приподняла бровь:

– Завтра суббота.

– Да-да, знаю. Тут никого не будет, и я с удовольствием несколько часов…

– А ты что, собираешься с балетом жизнь связать?

Надя растерялась:

– Не знаю, я не думала.

– То есть профессией своей ты балет делать не будешь?

Надя нахмурилась. Она вдруг поняла, что никогда не думала, а что потом – после окончания школы.

Так и не дождавшись ответа, Ольга Николаевна продолжила:

– Если не собираешься, тогда нечего тебе здесь делать. Ну отработаешь ты сейчас пируэты, какой толк? Потратишь время выходного, чтобы через год уже забыть про занятия.

– А вы считаете, что я могла бы? В настоящий балет пойти?

– На комплимент, Строгановская, ты не напрашивайся. Дурная привычка. Ты до потери пульса работать умеешь – это всегда помогает в любом деле. И данные у тебя хорошие.