365 дней во власти страсти. Секс-рассказы. Преступление и наказание

 В машине приятно пахло, но было подавляюще темно. Я поерзала булками, чтобы усесться поудобнее. Дорога была дальняя, но Бохар вел себя как настоящий джентельмен: он представился, рассказал о себе и спросил меня, как я себя чувствую.

 Дальше он часто разговаривал по телефону и говорил на чеченском.

 Наверное он и подумать не мог, что рядом с ним сидит студентка МГИМО, у которой на факультете было много классных ребят чеченцев. Да, я понимала почти всё, что он говорил.

 Говорил про то, что хочет свести счеты, а если конкретно, то «отрезать голову этому псу» одному из чеченских лидеров, которые сейчас выполняли задания на территории Бедуины.

 Говорил, что сегодня убьет «клоуна» и «всё начнётся», а потом с улыбкой поворачивался ко мне и как ни в чем небывало, уже по-русски шептал пошлости мне на ушко, щекоча шею бородой.

 Он обещал выебать меня раком как суку, порвав на мне это платье.

 Его грубая рука скользила по моим коленям в дорогих чулках и понемногу вся эта криминальность и близость смерти начинали меня заводить.

 Я делала вид, что не понимаю его угроз, смеялась, говорила «что я не такая» и иногда "будто случайно" поглаживала его по дыбящейся ширинке.

 Когда мы добрались до резиденции президента Беларуси в Гомеле, Бохар помог выйти мне из машины, мы прошли с его солдатами в здание, нас встретили и выдали его приспешникам ключи от номеров.

 Дальше он сказал взять его под руку, и мы пошли в кабинеты, где велись переговоры.

 Бохар шел по-хозяйски в развалочку, а я наслаждалась ощущением мягких ковров под туфельками на шпильке. После афганской щебенки это было отдельное удовольствие.

 Нам дали какой-то минеральной воды и Бохар не стесняясь рыгал даже перед тем, как протянуть руку вышедшим нам на встречу президентам Могильскому и Логановичу.

 Они поприветствовали моего спутника.

 Президент Велоруси Могильский с отвращением, а Бедуины так, словно это его давний приятель.

 Знал бы он, зачем его приятель приехал в Громель…

 В черных строгих костюмах они все трое выглядели более чем представительно. Сияющие белые манжеты рубашек, сверкающие серебряные часы. Они говорили о чем-то, похлопывая время от времени друг друга по плечам.

 Я улыбалась и строила глазки всем. Белое платье идеально очерчивало мои бедра и приподнимало мою и без того упругую кругленькую попку.

 Логанович несколько раз предлагал подлить мне шампанского и в ожидании президента Досии я уже успела изрядно накидаться.

– Моя основная работа это Бохар Гокаев,– заставляла себя сфокусироваться я. С каждой минутой это было все труднее и труднее, потому что красавчиков в костюмах вокруг становилось все больше и больше. Короткострижженные атлетически сложенные официанты сновали и тут и там. Они подносили закуски, подливали шампанское и улыбались своими неотразимыми белыми улыбками.

 Когда никого из «взрослых» не было рядом охранники президентов – высоченные спортивные амбалы, то один то другой делали мне комплименты. Я наслаждалась вниманием, и своим шикарным нарядом.

 Подумать только, ещё вчера я спала в казарме и слушала каждый вечер рассказы о половых похождениях таджикских юношей, а сейчас я на приёме в резиденции президента одной из крупнейших европейских держав.

 Отойдя в туалет, я снова уставилась на себя в зеркало. Шикарная блондинка с модельной фигурой девяносто шестьдесят девяносто. Мне захотелось самой сжать свои сисечки, которые и без того почти выпрыгивали из футляра. Я предвкушала вечер, когда Бохар займется ими вплотную и поглядывала на него издалека в зале, наслаждаясь его черным костюмом, скрипом его кожаных туфель и тем, как он знал всех и все его знали и разговаривали с ним.

 Мне кружило голову шампанское и кружил голову этот бал. В основном тут превалировали мужчины, но и несколько женщин журналисток и помощниц руководителей тоже было. Правда я была наголову прекраснее их всех и в какой-то момент нарочно даже стала пользоваться этим.

 Когда наконец появился Лиственницин, президент Доссии в окружении двух сексуальных татарочек, я подлетела «просто поздороваться» и полностью сфокусировала его внимание на своей груди. Бархатным голосом я что-то напевала про успех переговоров и что от него зависит мир в «нашем регионе». Я немалому научилась в МГИМО.

 Президент пытался уводить взгляд, но я снова и снова возвращала его удивленное тем, что блондинка умеет складно разговаривать и разбирается в политической ситуации и геополитических рисках, лицо к своей груди.

 Татарочки нахмурились. Чтобы вернуть внимание своего президента они пытались что-то вставлять, но это было так неуклюже и невпопад, что лучше бы они этого не делали.

 Затем я улыбнулась и исчезла, чтобы зацепить его еще больше.

 Я победительницей удалалясь прочь, раскачивая бедрами из стороны в сторону, а татарочки хмурились и сжимали кулачки ненавидя меня.

 Бохар коварно посматривал по очереди на каждого из президентов. Попеременно он так же поглядывал куда-то под потолок, вероятно просчитывая баллистику снайперского выстрела.