365 шагов к тебе

– Это не имеет значения, мы выслушиваем всех. Потом я могу дать вам, если захотите, контакты специальных служб.

– Служб?

– Да. Профессиональная психологическая помощь, группы поддержки в трудных ситуациях.

– Понятно.

Снова повисла пауза.

– Так чем я могу помочь? – ласково спросили на том конце провода.

– Я… можно я расскажу, как есть?

– Конечно. Говорите.

И Зоряна начала рассказ о сорвавшейся свадьбе, о Кипре, Никласе и Яне. О тоске и неприятии того, что происходит. О том, что она чувствует себя выброшенной на обочину. Из трубки доносились только тихие «Да», «Понимаю» и «Угу». Ее ни разу не перебили, даже не задавали вопросов. Просто слушали. Когда она закончила говорить, над Москвой уже поднялось солнце, а глаза ее были распухшими от слез.

– Я понимаю ваше сложное положение. Если хотите, то я предоставлю вам номер телефона психолога, который решает подобные проблемы.

– Я даже не знаю… вроде высказалась, и мне стало легче.

– Этого может быть не достаточно. В любой момент вы можете скатиться в депрессию, а это очень серьезно. Мне кажется, вам лучше обратиться к специалисту. Разумеется, это только ваше решение.

Зоряна обдумывала предложение сотрудницы телефона доверия.

– Давайте, я запишу, – наконец решилась она. В конце концов, она может и не ходить к нему, но пусть будет…

***

Первый же сеанс раскрыл Зоряне глаза на многое. И первое, что она решила, это уйти с работы, которую не любила, и на которую ходила только ради того, чтобы куда-то ходить и иметь какое-то дело. Вопрос о том, чем заниматься дальше, она разрешила даже быстрее, чем уволилась – Зоряна записалась на курсы психологов, чтобы пойти работать в службу доверия подобную той, что помогла ей. И ей было глубоко плевать, что подумают родители, когда узнают. Никлас в ее голове стал ориентиром на будущее. Если она сможет разобраться со своими проблемами, то сможет принять его и быть с ним.

Никлас

– Эй, дружище! – Элоф встречал Никласа в аэропорту «Гётеборг-Сити». – Как добрался?

– Хорошо.

– А чего такой кислый? – от лучшего друга не укрылось, что вместо отдохнувшего и повеселевшего Никласа, он получил его хмурую версию. – Опять работал всю дорогу? Или… – внезапная догадка озарила Элофа, – кто-то завоевал твое холодное сердце, а потом разбил?

Никлас бросил взгляд еще более мрачный, чем был, на друга, подтверждая догадки.

– Эта та самая девушка? Русская? Правда? А мне казалось, что они… ну, легкомысленны и не против совсем романов на одну-две недели? М?

– Не бей по больному! – скривился Никлас, садясь в машину друга.

– Надо же, как тебя цепануло-то, – отозвался Элоф, выруливая на шоссе. – Тебя куда? Домой? В офис?

Никлас задумался. На работу ехать сразу из аэропорта ему не хотелось. Как минимум надо было смыть с себя дорожные запахи и облачиться в свежую рубашку. Домой… Вернуться в дом к родителям, с которыми он прекрасно уживался все свои тридцать с лишним лет, наткнуться на маму, недовольно поджимающую губы ровно до того момента, как он успокоит ее тем, что не привел в дом никакую непонятную невесту, тоже не хотелось. Отец будет названивать из офиса в любом случае… Никласу отчаянно захотелось сбежать от всего это. Оказаться бы сейчас в России. А там она. Зоренька. Какое у нее имя все-таки. Нежное, родное…

– Отвези меня пока к себе, – попросил Никлас.

– Принято! – жизнерадостно отозвался Элоф. Всю дорогу он тараторил о своих делах в клубе по занятиям йогой, старательно делая вид, что не замечает мрачного вида друга. И Никлас испытывал благодарность старому приятелю за то, что тот не донимает его расспросами. Он все расскажет, ему просто надо немного подумать.

***

– И что же? Она просто взяла и улетела? От тебя? Улетела? От тебя? – Элоф не верил своим ушам.

Друзья сидели в любимом ресторанчике неподалеку от его квартиры за столиком возле окна в конце зала. Им не приходилось беспокоиться, что официанты будут их игнорировать из-за отдаленности от остального зала. Элоф как завсегдатай пользовался особым вниманием. Но вместе с тем официанты знали, что его не стоит беспокоить лишний раз. Никлас почти ничего не ел. Зато пил уже четвертую чашку эспрессо, на что с явным неодобрением смотрел Элоф. Он крайне внимательно заботился о своем здоровье. Преподавание йоги привело его в итоге к вегетарианству, сокращению алкоголя и резко негативному отношению к курению. Кофеин в таких больших количествах был также отнесен к разряду запрещенных веществ. Хотя утренняя чашка любимого флэт уайта – это был ритуал, от которого даже Элоф отказываться не собирался.

– Да. Взяла и улетела. Даже номера телефона не оставила. Адреса. Ничего. А ты же знаешь, что я в Россию мотаюсь каждый месяц. Мы же могли бы с ней видеться. Могли бы встречаться. Я никогда не горел желанием заводить постоянные отношения, тем более на расстоянии. Но… черт, Элоф! Если бы ты ее только видел! Я не готов вот так взять и проститься. Это не так, как с другими. С ними я легко расстаюсь, ты ведь меня знаешь. Но она…

– Кажется, Амур добрался и до твоего сердца, – покачал головой Элоф.