365 шагов к тебе

Зоряна закрыла дверь и, изо всех сил стараясь прогнать неприятный осадок от утреннего разговора с мамой, побежала по ступенькам вниз. Запищал домофон, открывая тяжелую металлическую дверь, и будущая студентка оказалась на улице. Яркое солнце на несколько секунд ослепило ее, но потом она пошла по тротуару в тени деревьев, и глаза постепенно привыкли.

Такие солнечные дни неизбежно возвращали Зоряну на Кипр. Иногда она поддавалась желанию вспомнить все в мельчайших деталях. Потом ее мысли могли идти по разным путям: самобичевание или оправдание. «Никлас бывает в России каждый месяц. Мы могли бы видеться. Узнать друг друга лучше. Может, после нескольких таких встреч я бы поняла, насколько он мелочный, противный нарцисс». Тут она обычно качала головой, потому что, может, Никласу и нравилось красоваться, но по отношению к ней он вел себя внимательно. «Ой, да ладно, он просто хотел затащить тебя в постель! И у него это прекрасно получилось». Но ведь он потом искал ее, даже в аэропорт примчался, хотя не знал, когда именно у нее самолет. Запомнил же, в какой день у нее рейс.

«Да и неважно это все! – подключался новый голос. – Ты знаешь, что вы не могли бы быть вместе. Зачем ему ты, запутавшаяся глупая женщина, которая сама не знает, что ей надо?»

Обычно после этих внутренних диалогов у Зоряны портилось настроение и начинала болеть голова. Лучшим средством дома стало рисование. Хотя она всю свою сознательную жизнь думала, что рисовать не умеет, у нее неплохо получались акварельные наброски. Она открывала один за другим мастер-класс и рисовала. Но в переполненном метро все, что она могла, это погрузиться в книгу. Печальная история про жену, которая возвращалась к жизни после гибели мужа, была дочитана, и теперь Зоряна вернулась к классике. Возможно, выбор был не самым удачным, «Грозовой перевал» с мрачными пейзажами Англии не способствовали поднятию настроения. Да и история любви Кэтрин и Хитклифа не была усеяна розами. Но оторваться Зоряна от них не могла. Чтение и правда отвлекало.

Подав документы, взяв расписание экзаменов и реквизиты для оплаты в приемной комиссии, Зоряна спустилась по ступеням вниз. Она протиснулась сквозь плотную толпу абитуриентов, резко толкнула дверь и почти влетела в какого-то парня.

– Ой, простите! – пискнула она.

– Ничего страшного.

Зоряна припомнила его. Он тоже подавал документы вместе с ней. По нему было и не скажешь, что такие хотят работать психологами. Потертые джинсы, черная футболка, сверху расстегнутая рубашка с закатанными рукавами, все левое ухо было унизано колечками, так что Зоряна непроизвольно дотронулась до своей мочки, которая не знала укола иглы. Молодой человек был того же роста, что и она. Карие глаза в длинных ресницах окончательно сбивали с толку.

Улыбнувшись ему в ответ, она спустилась по ступеням. Теперь можно было не спеша пройтись, наслаждаясь теплотой последнего месяца лета. Возле метро Зоряна подошла к окошку с надписью «Кофе на вынос». Она заказала латте и, почувствовав сзади движение, обернулась. Снова этот парень из университета.

«Он что, преследует меня?» Но молодой человек даже не смотрел на нее, уставившись в свой телефон. «Просто совпадение», – решила Зоряна. Она забрала латте и пошла в сторону сквера, чтобы там посидеть на лавочке, попивая кофе и читая книгу.

Спустя примерно полчаса Зоряна поднялась, убрала книгу в сумку, выбросила пустой стакан из-под кофе и пошла к метро. Ей показалось, что где-то в толпе она снова увидела кучерявые темные волосы и ухо в колечках, но она отмахнулась: уже чудится всякое.

***

– Как съездила? – спросила Мила, когда они вместе колдовали на кухне над приготовлением обеда. Даша играла в комнате. Редкие минуты спокойствия, когда ребенок занят чем-то самостоятельно.

– Хорошо. Все подала. Завтра заеду в банк, оплачу.

– Я не понимаю, зачем сдавать экзамены, если ты все равно учишься платно.

– Не знаю. Да и какая разница? Это всего лишь курсы при факультете. Думаю, это формальность, просто чтобы оценить уровень адекватности, – Зоряна пожала плечами. – У тебя оливки есть?

– В нижнем шкафчике. Уровень адекватности будущих психологов – это интересно, – фыркнула Мила.

– Ну, знаешь, некоторые идут туда, чтобы разобраться в первую очередь с собой.

– Как ты? – левая, идеально выщипанная и выкрашенная бровь изогнулась.

Зоряна поджала губы и на секунду отвлеклась от салата.

– Может, и так. А может, мне всегда было это интересно. Люди – они такие разные. У всех свои скелеты в шкафу, разное прошлое, детство и такие разные судьбы.

– Я к тому, что не слишком ли радикальные перемены, Зорь?

– Для вас с мамой – да. Для меня – нет.

– Я и забыла, что ты любишь все варить в себе, – тихо заметила младшая сестра. Они помолчали, занимаясь своим делом: Мила ссыпала порезанный картофель в суп, Зоряна перемешивала салат. – То есть встреча с симпатичным парнем все-таки круто повернула твою жизнь, пусть и не так, как я думала?

– Можно и так сказать. – По складкам, образовавшимся в уголках губ, Мила могла точно сказать, что тема для сестры болезненная.

– Ты думаешь о нем?