365

Это стало привычкой — возвращаться порознь. Каждый раз обнаруживались какие-то свои дела; на сей раз Игорь вынужден был задержаться в службе поддержки, потому что там что-то слетело, а Саша наоборот убежала домой пораньше, так и не объяснив причину собственной спешки. Он не стал спрашивать. Вчера Александра промолчала весь вечер, хотя и сказала, что на него совсем не злится: у неё нет на то никаких причин.

Вот только Ольшанский всё равно чувствовал себя виноватым. Сейчас Саша нуждалась в поддержке, а ему, как назло, приходилось часами просиживать на работе сверхурочно. Несомненно, Александра понимала причины, но…

Игорь впервые за последние месяцы вспомнил о Вере. О том, как обвинительно та на него смотрела каждый раз, когда Ольшанский вынужден был возвращаться поздно ночью. С этого начался развал их и без того паршивых отношений — с очередного дедлайна. И, хотя Александра была человеком совершенно другого склада, Игорь подсознательно ждал, что и она не выдержит темп его жизни.

Сбежит или прикажет уходить куда-нибудь. Впрочем, нет… Это же Саша. Она уедет сама, тихо соберёт вещи и даже не оставит записку, а потом сама себя будет обвинять в том, что совершила необдуманный поступок.

В подъезде было темно. Игорь машинально посмотрел на часы, но рассмотреть циферблат в таком мраке оказалось невозможной задачей.

Он остановился на первом лестничном пролёте, нащупал на стене выключатель и нажал кнопку. Во всём подъезде вспыхнуло освещение, только здесь, на первом этаже, какая-то скотина в очередной раз выключила лампочку.

Откуда-то сверху доносился шум. Игорь, медленно поднимаясь по ступенькам, даже застыл на секунду, пытаясь определить источник звука, а потом ускорил шаг.

Чувство тревоги, интуитивное, подсознательное, вспыхнуло особенно ярко.

Он не услышал ни крика, ни даже громкого тона, только какой-то особенно звонкий хлопок — словно кому-то дают пощёчину. А потом сверху на голову что-то упало, и Игорь с удивлением понял, что это была стодолларовая купюра.

Чужие шаги — бег вниз по ступенькам, — уже не были неожиданностью. Человек, по пути подбирающий рассыпавшиеся деньги, зацепился и налетел на Игоря, отскочил, едва не потеряв равновесие, и застыл.

— Хорошие косметические средства, однако, — произнёс с трудом Ольшанский. — Это тоже, я так понимаю, ваше, — он протянул купюру, уже заранее зная, кому она на самом деле принадлежала.

Мужчина дёрнул в ответ головой, выдернул доллары из рук Игоря и помчался вниз и дальше, оставляя того наедине с подъездным шумом и проблемами, что ждали там, наверху.

96 — 95

96

27 января 2018 года

Суббота

Вчера вечером Саша не проронила ни слезинки. И не произнесла ни единого слова. Она молча лежала на кровати, укрывшись с головой и, хотя и не отталкивала от себя, явно мысленно отсутствовала в квартире.

Игорь мог предположить, где именно находилось её сознание. Он обращался к ней несколько раз, но Александра отвечала спокойным, холодным молчанием. Она даже не шевельнулась, когда Ольшанский лёг рядом с нею.

Потом, когда он привлёк её к себе, не сопротивлялась, опустила голову ему на плечо, упёрлась ладонью в грудь и вновь застыла.

Наощупь её тело казалось окаменевшим, словно все мышцы в один миг свело судорогой.

Игорь не знал, смогла ли она уснуть. Он сам — дремал с перебоями. Александра за всю ночь ни разу не сменила положение, и у неё, наверное, жутко затекла шея.

Утром она, всё такая же немая и спокойная, осталась лежать в кровати.

Игорь знал и без её слов, кто был причиной такого состояния. Понять же, что именно сказал Александре её неадекватный отец, без ответа самой девушки было невозможно. Ольшанский понимал в общих чертах, что опять был обман, опять была чужая отвратительная хитрость и всякое отсутствие совести.

— Тебе надо что-нибудь поесть, — не выдержал он, когда пришло время обеда. — Давай я что-нибудь принесу?

Саша отрицательно покачала головой и обхватила руками подушку.

— Может быть, тебе стоит выпить успокоительного? — Игорь присел на краешек кровати и протянул руку, касаясь её волос.

Девушка вздрогнула и опять мотнула головой.

— Ну, хотя бы какой-то травянистый чай?

Вместо того, чтобы проронить хотя бы слово, Саша просто молча повернулась к нему спиной и потянула за край одеяла, натягивая его на голову.

— Чем я могу помочь? — Игорь склонился ближе.

— Оставь меня в покое, — глухо произнесла она. — Всё в порядке. Я просто устала.

Игорь сжал зубы. Он умел, конечно, быть терпеливым, понимал, что сейчас Саша вряд ли была в состоянии принимать помощь от кого бы то ни было, но она упивалась своим состоянием — и рано или поздно должна была выгореть, а измученная, истерзанная тоской жена — последнее, что он хотел видеть.

На кровать запрыгнул Магнус. Он тоскливо взглянул на Игоря, словно показывая, что и сам в этом случае бессилен, и придвинулся к Саше поближе.

Она молча оттолкнула от себя кота, с такой силой, что тот даже обиженно зашипел. Малыш, тоже забравшийся было в постель, испуганно отшатнулся, боясь подходить к замершей, безэмоциональной хозяйке.

— Мама, — муркнул Магнус ей на ухо. — Ма-ма…