37-й пост

— Ну еще бы, — отворачивает в сторону голову сержант, — своим видом без штанов он тогда так распугал духов, что они сразу разбежались, а я все боялся, что он также испугает и наш медперсонал.

Это намек на врачиху. Кажется она тоже поняла в чем дело и улыбнулась. Над Коцюбинским стали потешаться.

Мы проехали мимо первого поселения и увидели удивленные лица афганцев, собравшихся на улице.

— Ну вот, — комментирует Джафаров, — это мы на халяву проскочили первую деревню, вот увидите, потом уже такой радости не предвидится.

— Не каркай.

Дорога на удивление многолюдна и нам приходится все время кого то догонять или отставать.

— Почему же мы столько людей не видели там на перекрестке.

— А по карте, с Герата, есть еще дорога, она здорово петляет и выходит сюда, если бы вы были повнимательней, то заметили, что мы уже проехали пересечение дорог.

— Мы не видели ее, мы смотрим на горы.

— Вы должны замечать все.

— Почему же с нее на нас не нападали?

— В начале войны, мы использовали эту дорогу, но потом поняли, что по конфигурации и по сложности ландшафта, нам потребуется для ее охраны значительное количество сил. Где то, через два года после начала войны, духи нам устроили здесь настоящую мясорубку, когда мотополк двигался от границы к Герату. С тех пор мы сократили поток грузов через нее, а потом и вовсе прекратили, бросив основную массу охранных войск по шоссе Кабул — Герат. Похоже, мы тогда договорились с полевыми командирами на этой дороге, что они нас не будут трогать, а мы их. Война здесь затихла… Духи же использовали ее для переброски своих сил в разные районы…

— Нам давно надо было уйти со всех дорог и убраться домой…, - заметил сержант.

— Что же мы охраняли? — глупо удивляется Коцюбинский.

— Шоссе на Кабул…

Дорога опять петляет по горам. Вдруг как то пропали машины, телеги и пешие. Как будь то всех афганцев сразу предупредили, что мы едем и что то будет… Неожиданно впереди танк останавливается, с него соскакивают солдаты и тут же в наушниках раздается голос Кострова.

— Первый, передают с разведочного БТР, там на вершине непонятное движение.

— Мы подъедем…

Как только БТР останавливается у танка, солдаты по привычки лихо спрыгивают с брони. Даже врачиха, выпрыгнула как коза, оказавшись у больших колес машины.

— Вытащите раненых из БТР, машину вперед. Лейтенант Петров, идите к разведчику, ведите разведку.

Бронетранспортер пошел по шоссе к перевалу. Мы терпеливо ждем.

— Говорил я, что начнется, — говорит Джафаров.

— Заткнись.

Тихо так, что слышно как перегревшаяся вода булькает в системе охлаждения танка.

— Первый, здесь завал и никого нет, — слышится в наушниках голос Петрова, — подкиньте танк.

— Затащите раненых на броню, поехали.

На перевале на дорогу наброшены и выворочены несколько огромных камни.

— Смотрите вокруг внимательно. Расчищайте проход.

Большим тросом танк оттаскивает камни, создавая проход.

— Это нам первый звонок, — говорит Петров, подойдя ко мне.

— Плохо. Время против нас.

— Видно впереди нам что то готовят. Я в плен то попал на дороге… Точно в такой ситуации… Шел на БТРе первым, а они сделали обвал на дороге. Всех, кто был сверху на броне, сразу в лепешку. Я тогда внутри машины, вместе с водителем находился, сидел на радиостанции. Больше двух суток находились в завале, откопали уже духи…

— Что же наши, разве не знали, не могли помочь?

— Наших разгромили. Всю колонну по частям засыпали и каждую часть добивали. Потом прибыли вертолетчики, сняли кого могли и ушли.

Самый большой камень свернули в сторону, расчистив узкий проход. В БТР затащили раненых, мы полезли на верх, на броню. Я махнул рукой Кострову, высунувшемуся из люка танка. Колонна поехала дальше.

— Теперь держись, ребята, — это опять Джафаров.

Кажется мы никогда так внимательно не следили за горами, как сейчас. У всех нервы на пределе.

— Лучше на родном посту сидеть под снарядами, чем так дрожать под невидимым прицелом, — замечает Коцюбинский.

— А ты свои шаровары повесь на штык, сразу все духи перед дорогой исчезнут, — бросает ему реплику сержант.

— Катись, колбаской…

Проползаем новую деревню. На этот раз все вымерло, никого не видно.

— Не ушли, по домам сидят, — бросает бывший пленник.

— Почему так думаете?

— Когда уходят или прячутся в горах, так с собаками. А здесь все собаки на улице.

Действительно, несколько собак непонятной породы облаивали нашу колонну.

— Бросить танки и рвануть бы побыстрей, — замечает Коцюбинский.

— Когда духи выставят пушки, будешь мечтать о танках, — опять ему отвечает Джафаров.

Уже ни у кого нет сомнения, что маджохеды могут применить пушки, танки и всевозможную технику. Поэтому все опять замолчали. Мы ползем за ведущим танком и нашим разведчиком. Проехали деревню.

— Товарищ старший лейтенант, когда остановка, — спрашивает один из легко раненных.

— Дуй прямо с машины, — советует сержант, который догадался в чем дело.

— А как же…, - он вопросительно смотрит на Ковалеву.

— Дурак, доктор уже все повидала и нашего брата насквозь изучила. У тебя же к тому же не на что смотреть…