38-я гренадерская дивизия СС «Нибелунги»

В условиях войны важное внимание уделялось именно целям Германии в войне. Будущие офицеры должны были четко себе уяснить: «За что мы сражаемся?» Имелись определенные тенденции в преподавании, подчеркивающие, что будущий офицер будет сражаться именно за что-то, а не против чего-то. Например, большое значение придавалось обеспечению немецкой нации сырьем и землей, чтобы предоставить плотно населенной немецкой нации жизненное пространство. Затем целью стало создание «европейского сообщества» и спасение Европы от натиска «большевистских орд» и «западных плутократий».

В ходе войны мировоззренческое воспитание претерпело любопытные изменения, направленные на детальное объяснение и обоснование двух конкретных вопросов, ответы на которые до сих пор актуальны для любой страны и общества. Первый вопрос звучал так: «Что может быть настолько дорогим, за что я пожертвую моей жизнью?» Вначале юнкерам обосновывалось, что в качестве единственного ответа на этот вопрос выступает простой, но понятный всем ответ: «Немецкий народ». Позже, с развитием концепции «Новой Европы», появился и другой вариант ответа, более подходящий для изменившейся конъюнктуры: «Сообщество европейских наций». Оба эти ответа полностью соответствовали биологическим теориям и историческим исследованиям в рамках курса «Мировоззрение», и их актуальность обосновывалась преподавателями. Второй вопрос звучал следующим образом: «Кто или что может заставить меня, свободного человека, повиноваться?» Ответ на этот вопрос подавался в диалектической форме: «Вас ничего не заставляет. Но армия, которая не повинуется приказам, не может бороться». Данное противоречие объяснялось как исходящее от самой природы и истории человеческого развития, затем преподаватель предлагал перспективы ее решения политическими средствами и, по возможности, предлагал также и философское объяснение. Эти два вопроса стали важной составляющей мировоззренческого воспитания в СС.

Интересно посмотреть на толкование эсэсовскими идеологами бушующей мировой войны. Война с СССР, Великобританией и США представлялась как последний конфликт в борьбе идеологий, которую противники Германии должны были проиграть, поскольку еврейский заговор ослабил волю этих наций к борьбе. Преподаватели в Бад-Тёльце учили, что английские евреи еще во времена Кромвеля готовили почву для возможного краха Великобритании через «экономический империализм и межрасовые браки». Касательно Америки, то здесь «евреи тайно скооперировались с масонами, чтобы монополизировать все сырьевые запасы мира, с целью порабощения людей под еврейским доминированием». Еврейский заговор считался настолько сильным, что президент США Рузвельт изображался выразителем еврейских экономических и политических притязаний.

Материалы касательно еврейского и масонского заговоров были дополнены историческими экскурсами, описывающими успехи и достижения старой Пруссии, прежде всего в военном плане; объяснением необходимости удвоить рождаемость среди арийцев и обоснование устранения неизлечимо больных и лиц со смешанной кровью; народная чистота североевропейских наций и их вклад в расовое объединение под эгидой СС и, следовательно, и в военные усилия; чистота немецкой «индо-германской нордической расы», ее культура и архитектура; история развития национал-социалистической системы образования через изучение исследований фелькиш-философов, таких как Поль де Лагард[180] и Юлиус Лангбеи. Последний, например, рассматривал германскую нордическую расу как «расу превосходствующих арийцев», которые предназначены господствовать над миром[181].

Война с Советским Союзом наложила большой отпечаток на идеологическое образование в СС. Сам по себе СССР вызывал у эсэсовских идеологов презрение. Хотя Советский Союз и изображался богатым землей и сырьем, но считался беднейшим из бедных, поскольку именно здесь был «последний резерв мирового иудаизма»[182]. При этом следует сказать, что в СССР действительно был крайне низкий уровень жизни граждан[183]. Картины, открывшиеся немецким солдатам на оккупированных советских территориях, отрезвили даже тех немцев, которые ранее скептически относились к утверждениям германской пропаганды.