3abadd20068e46abe2d87f7271eabefb

— И что тебя беспокоит? — не заметил Вернон в описанной Петунией ситуации ничего опасного. — Сама смотри: из дома его никто не выгонял — он сам сбежал. Так что не наша проблема, — Дурсль принялся рассуждать. — Вот побегает он немного по улице и поймет, что еда из воздуха не берется. Затем побегает еще немного и уже ночью обнаружит вторую проблему — отсутствие кровати… а там еще и дождь может повторно пойти. Мало ему точно не покажется — это как пить дать, — Вернон заметил, как побледнело лицо Петунии на этих словах, и поспешно добавил. — Разумеется, я пущу его обратно в дом, если он об этом попросит. Даже наказывать дополнительно не стану, потому как целый день, а также ночь на улице — это урок на всю жизнь.

— Урок? Какой урок?

— Ну как же? — усмехнулся Дурсль, приготовившись загибать пальцы. — Гляди, Туни — мы ему дали крышу над головой, обеспечили одеждой, едой, позволили свободно перемещаться по окрестностям, а до этого вообще отправили его в школу вместе с нашим Дадли… черт, да это только малая часть! И за все это он не заплатил нам ни гроша! Понимаешь? Но мы не жаловались и продолжали его содержать. Однако даже в таких, практически райских условиях, он все равно умудрялся чем-то возмущаться! — Вернон не повышал голоса, но, тем не менее, его слишком сильно сжатые челюсти и слегка побагровевшее лицо выдавали тщательно скрываемое недовольство. — Чулан под лестницей, который мальчишка зачем-то попросил меня однажды расчистить, он решил использовать как постоянное убежище. Это, ты думаешь, нормально? Особенно, когда у него для этих целей была целая спальня на втором этаже! — лицо Вернона выражало искреннее недоумение, вызванное подобным поведением его племянника. — Урок же, который он получит, прост — нужно быть хоть чуточку благодарным! Хотя бы иногда.

— Так ты думаешь, что он вернется? — слова Вернона все равно не смогли полностью успокоить Петунию.

— Конечно же он вернется! — ответил Вернон таким тоном, словно другого варианта развития событий в природе даже предусмотрено не было. — Идти-то ему все равно некуда. Да и мелкий он еще. К тому же вот ответь-ка мне на простой вопрос — кому он вообще нужен? Кроме нас, разумеется. Ведь нельзя же отрицать очевидное — теми единственными людьми, кто хоть сколько-нибудь его поддерживал, всегда были мы. Да, это, может, и звучит грубо и неприятно, но все же это — правда! Самая настоящая. Даже эти самые… которые, гм… такие же, как и он… эти ненормальные… даже им он даром был не нужен! А иначе почему они подсунули мальчишку именно на наше крыльцо? Не могли подыскать таких же ненормальных? — Петуния промолчала. Она и сама задавалась этим вопросом изо дня в день, так и не находя ответа. Определенно, в словах Вернона была доля правды. Возможно, даже слишком большая доля. — То-то же! — воскликнул Вернон, довольный произведенным эффектом. — Ты ведь и сама об этом думала. Разве я не прав?

— Прав, Вернон, — вздохнула Петуния. — Ты абсолютно прав, — Вернон довольно хмыкнул, возвращаясь к еде. Однако Петуния еще не закончила разговор. — Но, может, мы все-таки немного переусердствовали с его воспитанием?

— Что-то тебе сегодня в голову лезут странные мысли, — улыбнулся Вернон, отправляя последний кусочек бекона себе в рот и откладывая вилку в сторону. С ужином было покончено, но Дурсль не спешил покидать кухню — он видел, что Петуния все еще хотела с ним поговорить. И пускай тема разговора была всего одна — неблагодарный Гарри Поттер — поговорить об этом мальчишке, если в итоге это как-то могло избавить Петунию от беспокойства, Вернон был готов. — И что же не так с его воспитанием? — он положил руки на стол и сцепил их в замок.

— Не с его воспитанием, а с нашим к этому воспитанию подходом, — поправила Петуния мужа.

— Помнится, лет эдак десять назад, мы сидели тут же, на этой самой кухне, читали письмо какого-то там… эм-м… Давулдола, вроде… и решали, что же будем делать с сыном твоей сестры… — начал Вернон.

— Дамблдора, — уточнила Петуния, прервав рассказ Вернона.

— Что?

— Дамблдора. Письмо Дамблдора.

— Ай, да не важно, — махнул рукой Вернон. — Как там этих ненормальных звали, мне не интересно. А вот факты — дело другое. И я прекрасно помню, словно это было всего пять минут назад, как ты была решительно настроена после прочтения письма не допустить того, чтобы жизнь мальчишки прервалась так же, как и прервалась у его матери — твоей сестры Лили.

— И я помню… — тихо проговорила Петуния, опустив глаза.

— Поэтому мы и взяли его к себе, — продолжил между тем Вернон. — А затем оказалось, что он такой же… необычный, как и его родители, — Петуния с удивлением отметила, что Вернон впервые не использовал слово “ненормальный” по отношению к Гарри. Дурсль же продолжил, как ни в чем не бывало. — Разве ты не помнишь, почему мы решили воспитывать Гарри в таких… ну… не очень благоприятных условиях?

— Кажется, ты не так давно называл эти условия райскими? — тихонько усмехнулась Петуния.