3abadd20068e46abe2d87f7271eabefb

— В тот момент я говорил об обеспеченности едой, одеждой, кровом и прочими необходимыми вещами, — пожал плечами Вернон. — Теперь же — о непосредственном к нему отношению с нашей стороны. И вот тут все было не так хорошо. Так ты помнишь о причинах?

— Помню, помню, — снова вздохнула Петуния. — Но, может, мы все-таки ошиблись тогда? Когда решили сперва запретить произносить слово на “в” в этом доме… а затем зареклись когда-либо разговаривать о любом виде… ненормальности?

— Он должен был ненавидеть волшебство — таков был замысел, — напомнил Вернон, нарушив впервые за очень долгое время собственное же правило. Петуния тоже заметила произнесенное вслух запретное слово, но не стала заострять на этом внимание — ей почему-то казалось, что прямо сейчас, за этим самым обыкновенным кухонным столиком, решалось что-то очень важное. Важное настолько, что способно было изменить будущее как минимум одного зеленоглазого мальчишки. — Так он гарантированно бы никогда не стал пользоваться своим… даром, если его так можно назвать. И тогда все конфликты этих… ненормальных прошли бы мимо мальчишки.

— Но что, если мы ошиблись? — вновь задала Петуния не дающий ей покоя вопрос. — Что, если мы должны были рассказать ему все с самого начала?

— Думать о прошлом нет смысла, Туни, — ответил Вернон. — Но о будущем — очень даже полезно.

— То есть ты согласен на… — поняла Петуния намек.

— Да, — кивнул Вернон. — Если ты считаешь, что так будет правильно… то так тому и быть, — на лице Петунии впервые за сегодняшний день расцвела улыбка. — Но ты уверена, что это правильный шаг? Мы сломаем абсолютно все, что с таким упорством строили раньше… Пути назад не будет. Ты точно этого хочешь?

— Мальчик уже достаточно натерпелся — пора бы и нам пересмотреть свои взгляды, — кивнула Петуния, поднимаясь из-за стола. — Гарри должен знать правду. А это значит, что как только он вернется, придется нам все ему объяснить. Ох… как же это будет трудно…

— Трудно или нет — не важно, — заметил Вернон, вставая со стула. — Лишь бы действительно не ошибиться, решив вот так сразу перевернуть всю его жизнь с ног на голову. Да и с Дадли придется основательно так поговорить… кстати о Дадли — за отпущенного сегодня на волю удава мальчишка все же ответит.

— Ох, Вернон, скажешь тоже… — с улыбкой махнула Петуния рукой на мужа, принимаясь собирать грязные тарелки. — Он же не знал, что сам и был причиной исчезновения стекла.

— А теперь будет знать, — беззлобно усмехнулся Вернон. — И понесет ответственность.

— Господи, Вернон, какая еще ответственность? Ему едва ли одиннадцать лет исполняется на днях, — смеялась Петуния.

— Тем более — уже не маленький, так что…

Увлеченные беседой Дурсли еще долго щебетали на кухне, представляя себе момент раскрытия тайны Гарри Поттеру во всех красках, однако таинственному наблюдателю, ставшему по счастливой случайности свидетелем их разговора, и уже услышанного было более чем достаточно. Входная дверь домика, принадлежавшего Дурслям, беззвучно отворилась, выпуская невидимого посетителя наружу, а затем так же беззвучно закрылась. И на крыльце дома номер четыре по Тисовой улице, словно материализовавшись из воздуха, показался Мальтебориан. Выглядел он крайне озадаченно.

— Вот так поворот… — озадаченно протянул демон, запустив в волосы пятерню, — … всем поворотам поворот.

Быстро оглядевшись по сторонам и никого подозрительного при этом не обнаружив, Мальтебориан решительно тряхнул головой и двинулся в сторону игровой площадки с огромным зеленым дубом, которую он уже успел превратить в некоторое подобие лагеря.

Ему нужно было подумать. Хорошенько подумать. Ведь от следующего его шага могло зависеть очень многое…

========== Глава 4. Угрозы. ==========

С того памятного дня, когда Дурсли решили наконец раскрыть своему племяннику все тайны о его непростом и далеком от нормы прошлом, утекло уже очень много воды. Настолько, что даже сам Мальтебориан был удивлен, каким же образом он сумел на протяжении всего этого времени достаточно убедительно изображать Гарри Поттера. И это с учетом того, что мальчишку он изучал от силы в течение трех-четырех дней, пока строил из себя Джордана Милла. Тут уж на ум демону приходили только два варианта: либо он — отменный актер, либо Дурсли — ужасные опекуны. Мальтебориан, что не удивительно, больше склонялся к первому.

Разговор же, к которому Петуния и Вернон Дурсль так тщательно готовились, прошел в более или менее нейтральной обстановке. А помехи в этой самой обстановке, как и ожидал Мальтебориан, создавал не кто иной, как кузен Поттера — Дадли, которому резкое изменение правил игры пришлось совсем не по душе. Еще бы! Ведь чуть ли не единственная забава под названием “поймай Поттера”, гревшая все это время душу младшему Дурслю, отныне находилась под запретом.