4. Акбар Наме. Том 4

веёикое путешествие и в день дин, 24 амардада, Божественного месяца, соответствовавшего субботе, 26 зу-ль-хидджа [971 г.х. — 6 августа 1564 г.], прибыл под вечер в селение Ливани. Злополучный негодяй уже уехал оттуда. Шахиншах провел там ночь. Тем временем Ити-мад-хану и Дарбар-хану, отправленным вслед за сим сбившимся с дороги, поручили направить на путь благополучия путника, заблудшего в пустыне невежества. На следующее утро Его Величество выступил из Ливани. Во время пути посланники вернулись и доложили: поскольку то был день его (Абд-ал-лаха) гибели, он принял их предостережения за хитрость и отвернулся от благословенной возможности предстать [перед Шахиншахом]. Случилось так, что распорядители успеха и победы привели вышеупомянутых лиц, отправленных вперед, к селению Баг¹³. Там они узнали, что злосчастный отправил семью вперед, а сам сделал привал. Из-за гористости местности многие участники погони разделились. Некоторые, например Мухаммад Касим-хан из Нишапура, Хан Алам, Шах Кули-хан Махрам, Саманджи-хан, Ходжа Абд-ал-лах, Мирзада Али-хан и Сайид Абд-ал-лах, вырвались вперед и храбро ринулись в бой, осыпая врага ливнем стрел. Абд-ал-лах-хан, невзирая на тайные силы (то есть небесных помощников Акбара), изменил тактику [бегства] вследствие отвернувшейся от него удачи и принял бой. Он сказал соратникам: «Великая армия проделала долгий путь, и нас настигло лишь несколько человек; нас много, и мы полны решимости, будем же храбры и атакуем их». С этим недобрым намерением повернулся лицом к полю битвы и яростно ринулся в бой. Воины, поддерживаемые удачей, доказали свое мужество и преданность; они отступили, лишь когда гонцы принесли известия о приближении Его Величества. Царские знамена устремились вперед. В тот день Хаксар Султан по скудоумию сделал Шахиншаху дерзкое предложение прекратить поход. Его Величество вскипел от гнева, положил руку на меч и в бешенстве бросился на него. Дурак соскочил с коня и попытался укрыться между лошадиных ног. Его Величество также спешился, подошел к нему и ударил своим мечом. Так как то был индийский кханда¹⁴, удар оказался несмертельным, и когда милосердный правитель увидел, как тот упал на землю (хак) позора, решил его не убивать¹⁵. Поистине, сей гнев проявился подобающим царскому

характеру образом, дабы каждый знал свое место и разговаривал в соответствии с оным. Ибо есть мудрое правило: не всякому подданному дозволено служить в Присутствии [царской особы]. Не каждый, будучи личным слугой, имеет право ступать на ковер чести. Не 227 каждый, достойный этого ковра, может на нем сидеть. Не каждому, удостоенному дружбы, разрешается говорить. Еще менее это позволено тому, кто обращается к самому Хедиву Вселенной. Если же было даровано разрешение говорить, не годится перечить царским желаниям. Наконец, дерзкие возражения против великих планов царей и оспаривание мнения последних противоречат мудрости и не одобряются мудрецами. Но когда великие по деляют одного из дальновидных придворных рангом и избирают его для исполнения особой кая со смиренным видом правду, тот поистине

собственной воле на-ковра чести высоким службы, тогда, изре-выполняет свой долг.