Читаем 4. Акбар Наме. Том 4 полностью

и Чунар, Али Кули-хан переправился через реку, и достиг Мухаммадаба-да, и выслал людей в Газипур и Джаунпур. Его Величество вернулся с охоты и остановился в Бенаресе, туда и пришли известия, что негодяй нарушил договор и пересек Ганг. Засверкала плавящая мир ярость Шахиншаха, а вероломство злосчастных, на которое он указывал [ранее], стало очевидным. Царственным тоном [повелитель] заговорил с Му-ним-ханом об их поведении. Хан-ханан пришел в совершенное смущение и повесил голову. Его уста сомкнулись, а нить ответа разорвалась. Ходжа Джахана, Музаффар-хана, раджу Бхагвант Даса и многих верных военачальников оставили с обозом, повелев двигаться неторопливо, переход за переходом, в то время как Его Величество выступил в ночь дай-ба-дина, 23 бахмана, Божественного месяца, что соответствовало ночи субботы, 11 раджаба [973 г.х.] (2 февраля 1566 г.), дабы покарать Али Кули-хана. Его придворные и преданные сторонники, собравшись вокруг и перед зонтом царства, устроили состязание на своих скакунах и унесли мяч стремительности с северным ветром и зефиром утра. Джафар-хан Таклу и Касим-хан были посланы против Газипура. Когда они достигли ворот крепости, злополучные стражи увидели, кто прибыл, и бросились в реку со стоявшей вблизи нее башни, и отправились в Мухаммадабад, где предупредили Али Кули-хана. Тот пришел в замешательство и в панике бежал. Лишь добравшись до берега Сарвара46, сам он и бывшие с ним сели в лодки, которые находились там в расчете на подобный случай, и ушли от опасности. Царская свита, выступив ночью, пересекла реку Джаунпур на слонах.

На исходе ночи [Акбар] на некоторое время остановил своего слона, а наутро вновь тронулся в путь. Миновала часть дня, когда, стремительно двигаясь, они нагнали обоз Али Кули. Тот побросал шатры и поклажу и избрал путь бегства. Они шли до третьего пахара41. Слон Али Кули-хана Бахт Буланд стал мастом и попал в их руки. После этого Маджнун-хан Какшал, Мирза Наджат-хан и некоторые иные были посланы вперед. Наступил вечер, когда от них пришли известия, что Али Кули переправляется через Сарвар. Так как позади лежал длинный путь и день клонился к исходу, сделали остановку. На рассвете движение возобновили, и в тот день Аваз-хан, сын Ислам-хана и брат Фаррах Хусейн-хана, покинул врага и примкнул к царским силам. Передовой отряд достиг берега реки и захватил лодки, оставленные Али Кули-ханом и его людьми и полные добра. От лодочников они узнали подробности приключений лицемера и затем войско двинулось по берегу Сарвара. Обыскали все окрестности, низины и возвышенности48, однако не обнаружили следов. Заслуживающие доверия люди уверяли: если бы той ночью, когда [армия] подошла, Али Кули-хан был в Мухаммадабаде, негодяя бы поймали. Видимо, то происки Муним-хана, ибо он ради собственных целей не желал, чтобы того схватили. Во-первых, воспретил нападать ночью и, во-вторых, послал ему предупреждение. Стало известно, что Али Кули лесными тропами направился в крепость Чи-лупара49. Его Величество мудро закрыл глаза на поведение Муним-хана. На следующий день лодок не оказалось, а брод, что позволил бы перейти вздувшийся поток (Готру), не был известен, поэтому войско шло по берегу и разбило лагерь напротив Чилупары. С обеих сторон грянули выстрелы50. Когда Али Кули узнал, что напротив находится сам Его Величество, то ушел оттуда. Наутро армия двинулась вперед, и следуя вдоль реки, достигла Мау51 и разбила лагерь.

266

Во время этого необычного путешествия шли через леса и повстречали различных диких зверей — наземных и водных. Проворные юноши охотились на них. На глаза Его Величеству попадались разные животные. Он приказывал воинам стрелять в них. Когда царский лагерь52 двигался по берегу, речные обитатели, к примеру крокодилы, вылезали из воды и показывались на суше, но едва вдали поднималась пыль войска, сразу возвращались в воду. Встретилось несколько зверей, которых не взяли ни стрелы, ни пули. Словом, процессия находилась неподалеку от того города, когда пришли вести, что Бахадур-хан воспользовался возможностью отправиться в 267 Джаунпур и спасти свою мать. Он также взял в плен Ашраф-хана и задумал напасть на величественный лагерь. И предающимся охотничьим занятиям пришлось вернуться туда.

Вот подробности этой истории. Когда отзвук похода против Али Кули-хана достиг Сикандар-хана и Бахадур-хана, и они проведали, что мать Али Кули захвачена Ашраф-ханом в Джаунпуре, и узнали, что при нем нет значительных сил, и крепостью Джаунпура овладеть

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное