4 НЕ

Лейтенант убежал за штабной домик и вскоре вернулся с пластиковыми пакетами зелёного цвета в руках.

Собрались и переоделись в жилом модуле за три минуты.

Назар и Домани не раз пользовались «ратниками» и чувствовали в них себя прекрасно. Настроили связь.

Кружилин возился с комплектом КСЭ дольше, но в конце концов справился, превратившись в десантника.

Вызванный сержант Рудый остался без спецэкипировки, но был одет в добротный «полярник» и понял свою задачу с полуслова: ему вменяли в обязанность прикрывать группу с тыла и по команде поддерживать спутников огнём.

Из оружия взяли всё, что могли достать за короткое время: карабины «Сайга», пистолет Лебедева ПЛ-15, заменивший в войсках знаменитый «макаров», ПЗРК «Стрела» и ножи.

– У охраны лагеря есть сороковая агээска, – неуверенно сказал сержант, здоровенный малый ростом выше Назара на полголовы и шире в плечах.

Назар поймал взгляд Домани. Речь шла об автоматическом гранатомёте АГС-40 «Балкан», принятом на вооружение пару лет назад. Гранаты «Балкана» калибром сорок миллиметров могли уничтожать противника не только на Земле, но и в открытых инженерных сооружениях на дальности до двух с половиной километров, и очередь гранат с темпом стрельбы до четырёхсот выстрелов в минуту не оставляла противнику никаких шансов.

– Не увезём, – отказался Назар. – Поехали, парни! Фрося, сообщи погранцам о нашем походе, пусть ждут с «вертушкой».

– Звоню, – направилась к штабу Волконская, не обратив внимания на его оговорку «Фрося».

– Киря, садись рядом. – Назар занял место водителя багги. – Остальные умещайтесь за нами.

– Назар… – оглянулась Фрося.

Он вскинул вверх кулак.

– Держим связь, товарищ полковник! Не волнуйся, будем вести себя тише воды ниже травы.

Багги сорвалась с места.

* * *

Охотник Киря показал себя прекрасным следопытом.

Погрузили в кабину ховерборд. Выехали за пределы лагеря, и бывший разведчик принялся указывать дорогу.

Обогнули сопку, спустились к реке, промчались по галечному мелководью, взобрались на более высокий правый берег Икари, держась в двух километрах от пухлой горы Динло, то показывающейся слева, то исчезающей за скалами и лесом. Остановились у еловой крепи, скрывшей обзор.

– Дальше лучше рысью, – сказал Киря. – Я их видел именно здесь, и они пошли к реке, там обрыв. Поедем – услышат.

– Они могли давно слинять отсюда, – пробурчал Кружилин. – Либо уже пробрались к Динло.

– Не-е, – покачал головой проводник. – Там обрыв метров на сто, потом река.

– Зачем же они полезли в ловушку?

– Что-то задумали, – сказал Домани.

– Знать бы, куда направился Фурсенко, – задумчиво проговорил Назар. – Чует моё сердце, неспроста он убрался из лагеря.

– Он поехал примерно в этом направлении.

– Ладно, потом разберёмся, потопали.

Двинулись цепочкой: первым охотник Киря, за ним Назар, Кружилин, дюжий сержант, легко справлявшийся с ношей – переносным зенитно-ракетным комплексом «Стрела», и последним Домани.

Рация принесла голос Фроси:

– Хромов, почему молчите?

– Выдвинулись к месту предполагаемого схрона чужих парней, – негромко ответил Назар.

– Командиры пограничников и оцепления предупреждены.

– Хорошо, пусть ждут сигнала. Ты где?

– На мониторе. Ни один беспилотник не заметил передвижение незнакомых людей.

– Если это спецгруппа, она умеет ходить скрытно. Мне кажется, она ждёт.

– Чего?

– Что-то должно произойти, чтобы она смогла под шумок беспрепятственно подобраться к Динло.

– Допустим, ты прав, что дальше? Зачем вообще кому-то понадобилось затевать такую авантюру?

– Желающих завладеть таким объектом предостаточно.

– Взорвать Динло не смогла гиперзвуковая ракета. Не могут же диверсанты нести с собой атомную бомбу?

– Бомбы они предпочитают бросать с самолётов или запускают ракеты. Чёрт их знает, на что они рассчитывают. Конец связи.

Побежали за лёгким и подвижным охотником Кирей, стараясь не наступать на попадавшиеся на пути камни и засохшие сучья кедрового стланика.

Назару пришло в голову стихотворение Николая Заболоцкого: «Тут природа вся валялась, в страшно диком беспорядке», – и он с мимолётным огорчением подумал, что поэт предугадал наступивший в стране бардак после ликвидации лесного хозяйства.

Миновали ряд каменных клыков, за которыми поднимался к небу крутой склон скального обнажения, пролезли между крепью давно упавших елей и обрывом, вышли к довольно ровному спуску к реке у каменной стены, и проводник остановился, подняв руку. Оглянулся на идущего следом Назара, приложил палец к губам.

Отсюда хорошо был виден левый берег реки, склон гольца и пухлая шапка Динло, похожая на купол полупрозрачного тумана, стреляющего тоненькими «волосинками» разрядов.

Назар обошёл Кирю, всматриваясь в бугры и изломы скал, и увидел стоящий у стены квадроцикл. Замер. Сделал знак идущим следом. Поднял бинокль. Не было сомнений, что этот аппарат принадлежит экспедиции, и именно им воспользовался Фурсенко, чтобы добраться в этот район.

Подошёл Рудый, опустил на землю ПЗРК.

– Он?

Назар кивнул.

– А эти где, парни в спецухе?

Проводник показал пальцем на вершину стены.

– Значит, наш хулитель шёл к ним специально?

– Похоже, что так.