4.Недели по Троице 18-32

Благодарность видит и признает Божьи благодеяния, не опускает из вида того, что получено от Господа. Итак, если мы мало благодарим Господа, то конечно потому, что не видим Божьих благодеяний. Как же это бывает с нами? Ум гордый сознает только в себе достоинства и себе приписывает, что имеет, даже и то, что только думает иметь. Можно ли же ожидать от гордости благодарного благоговения перед Господом? Гордость на многое, что получено свыше, вовсе не обращает внимания, как на малость, недостойную внимания, а при взгляде на другое утешается собою: это, говорит, приобретено моими расчетами, это доставило мне мое уменье. Жалкое самообольщение! “Несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг” я перед Тобою, Господи! (Откр.3:17).

Душа христианская! Обличай в себе помыслы гордости размышлением о необозримой немощи нашей природы, повторяй себе слово апостола: кто тебя отличает от других? “Что ты имеешь, чего бы не получил? а если получил, что хвалишься, как будто не получил?” (1 Кор. 4:7)? Сильно и часто ослабляет в нас чувства благодарности перед Господом и то человеческое помышление, которое считает виновниками счастья людей великих по уму, по знатности, по власти. Но если все, и великое и малое — дар единого Владыки нашего, если и великие ни больше, ни меньше того желают для нас, что угодно даровать Отцу небесному, то не странно ли воздавать почесть слуге и забывать господина, или отдавать ту почесть слуге, которая следует господину? Не то же ли это значит, что творить себе кумиров на земле, изменять “славу нетленного Бога … в образ, подобный тленному человеку?

(Рим. 1:23).. Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий,

^” говорит апостол (1 Кор. 3:7). Нашей ли рукой, или рукой других брошено в нас семя добра, нашей ли рукой, или рукой других напоено посеянное семя? Если Бог не возрастит в нас доброго семени, напрасны все труды. Земледелец бросает зерно в борозду. Как многое надобно для того, чтобы явился зрелый колос! И это многое вовсе не во власти земледельца. Свет, теплота, влага, без которых зерно останется мертвым, во власти Владыки природы. Точно так и в делах наших. Легкомысленная беспечность нашей гордости проходит мимо дел Божьих без мысли о Боге, с уверенностью, что это дела ежедневного порядка, вызванные нашими силами, или силами даровитых людей.

Накормлены, напоены, одеты мы, но кем? Не знаем, — кажется нам, тому надлежало быть и было. Мы пробуждаемся от бессознательности своей, мы скорбим и оскорбляемся только тогда, когда что-нибудь бывает не по нашим желаниям, тогда предъявляем мы в душе какие-то права в свою пользу, как будто кто обязался нам вести дела наши без нас, не обязав нас ни к чему; тогда открывается, что и мы готовы признать Бога подателем всего, только почему-то очень недовольны бываем на тот раз, когда Он, кажется, забывает нас, — нас, которые для той минуты вовсе не думали о Нем. Какая легкомысленность дерзкая! Какое бессмыслие гордости!

Апостол Павел пишет о язычниках: “познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце… то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела… И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства (Рим. 1:21, 24, 28). Вот путь, по которому нисходили до глубины нечестия и разврата. Неблагодарность здесь занимала слишком важное место. Недаром древним известен был Бог. Но они не стали чтить Его достойно славы Его, не стали благодарить Его достойно благодеяний, которые получали от Него. Сердце их стало холодно к милостям Вышнего и любовь к Нему ослабела, знание о Нем терялось, мрак и запустение, пороки и нечистота увеличивались, человек становился в ряд с бессловесным животным, которое ест досыта корм и ничем более не озабочено, как только грубым насыщением. Своевольное нечестие неблагодарности наказано, наконец, самой крайней нечистотой, которую полюбила языческая душа.