40 австралийских новелл

— На этот раз нашли, Билл! — сказал Спек. — Здесь до черта золота. Пойдем посмотрим.

Мы с Томом пошли за ним вниз по склону кряжа и снова вверх. Уж будьте уверены, что Спек на всем пути отбивал кусочки породы. Он подвел нас к обнажившимся пластам бурого железняка и кварца, и всюду, где он отковыривал кусочек, сверкало золото. Не иначе, как мы напали на золотую жилу — новый Дерри или Карбин.

Том просто одурел от счастья.

— Господи, — вопил он, — вот Эйли обрадуется! Сбылась ее мечта, Билл! Наконец‑то золото наше! Теперь уж ее родня не станет откладывать свадьбу.

Мы вбили колышки, замерили участок для разработки руды и решили подать заявку. Потом положили в мешки столько породы, сколько могли унести. И вдруг поняли, что от золота нам мало прока, если мы не найдем воды. Мы со Спеком сразу прикинули, что находимся милях в восьмидесяти от Слипинга.

Спек рассчитывал, что за четыре дня сумеет туда добраться, если возьмет пару галет и половину запаса воды, а ее всего‑то остался один добрый глоток. Но зато он умел, как никто, питаться одной корой и ящерицами да ягодами верблюжьей колючки, хотя от них делаются рези и настоящая дизентерия… лучше уж их не трогать. На хорошем верблюде он мог быстро вернуться назад и привезти продукты и воду…

Под палящим солнцем старатели возвращались в лагерь с мешками золотоносного кварца и железняка. Они соорудили навес из веток кустарника и легли в тени, чтобы обмозговать свои дела. Молодой Том заснул; потом он начал бредить. То ли он на солнце перегрелся, то ли рана воспалилась. С вершины кряжа ему были видны Соленые озера и поднимавшийся над ними мираж.

Том бросился вниз по склону, крича, что там, вдали, вода. Биллу пришлось пуститься вдогонку и привести его назад, пообещав глоток воды, чтобы утихомирить его. Том лежал в тени, бормоча:

— Там вода… много воды… целое озеро под деревьями… А они не дают мне ни глотка, Эйли. Ни одного глотка…

И вдруг закричал:

— Золото! Золото! Мы нашли золото, Эйли… Тут его сколько угодно. Вот оно… всюду вокруг. Но его не съешь. И пить его нельзя… а они не дают мне ни глотка воды. Это убийство, вот что это такое… А мне надо поспеть в Кулгарди к свадьбе. Билл… послушай, Билл… Мне надо поспеть g

Кулгарди к свадьбе. Дай попить, Билл. Слушай, Билл, ради бога, дай воды!

Спек растянулся в тени под навесом, чтобы вздремнуть перед дорогой. Он намеревался идти всю ночь. Билл сидел возле него и смотрел вдаль, на голые каменистые кряжи, громоздившиеся к востоку, в сторону Слипинг — Ривер. Они тянулись в глубь страны на сотни миль, а между ними — красная земля под небом, мутным от зноя. Залитые ослепительным белым светом заросли низкорослого тощего кустарника — верблюжьей колючки, терновника и акации — отбрасывали черные рваные тени.

К югу простирались равнины, покрытые серо — голубым кустарником, сливавшиеся на горизонте с голубоватым небом. Их перерезали Соленые озера — высохшие, мертвые, отливавшие серебром. Над Солеными озерами висел мираж— тихое озерцо и деревья, отраженные в водной глади. Билл знал, что многие старатели гонялись за призрачным видением и пробивали твердую коросту Соленых озер в надежде добыть воды да так и умирали. Скорее можно было найти естественный водоем или родник в горах, хотя Спек, хорошо знавший местность, божился, что ближе Слипинга воды нет.

Спек проснулся и сел.

— Видно, дело наше труба, Билл, — сказал он. — Вот не думал, что придется помирать трезвым.

— Да брось ты болтать, — сказал Билл, — доберешься до Слипинга, а мы продержимся до твоего возвращения.

— Если я не вернусь… ты поймешь, что я не виноват, я все сделаю.

— Ну, конечно, Спек, — ответил Билл.

Он, так же как и Спек, вспомнил о долгих годах совместных скитаний, о старых походах и приисках, где они работали, об удачах и неудачах. Их связывала глубокая, тесная дружба, не нуждавшаяся в словах. Трудно было теперь расставаться и умирать врозь.

— И подумать только, что мы на это добро могли бы купить весь Слипинг. — Спек взглянул на мешки с образцами, которые они поставили возле навеса. — А теперь нам, видно, из‑за него погибать.

— Хуже всего нашему Тому, — размышлял Билл вслух. — Он с этой девчонкой дружит сызмальства. Первый раз ему удача привалила, да ведь тоже как сказать — удача, когда в такой переплет попали!

— А что бы ты сделал с деньгами, если бы мы выбрались? — спросил Спек.

— Не знаю, — ответил Билл в раздумье. — Может, повез бы свою хозяйку в Сидней. Ей до смерти охота повидать Нэнси и ребятишек. Так и не виделась с ней с тех пор, как дочка вышла замуж и уехала на восток. Моя старуха всю жизнь меня не оставляла, ни в каких переделках, а как подумаешь — сколько она от меня натерпелась!

— Да, брат. — Спек вздохнул. — А если мои кости найдут под акацией, никто по мне не заплачет. Но все равно, если бы мне пришлось делать завещание, я хотел бы оставить несколько золотых матушке Киннейн.

— Это которая пансион держит в Кулгарди? — спросил Билл.

Спек кивнул.

— Славная баба… трудную она жизнь прожила. Не раз подкармливала меня, когда я сидел на мели.

Он поднялся.