40 часов в Аду (СИ)

Преступник нагнулся за добычей, отмеченной ещё в первое посещение. Планировать убийство — совсем не одно и тоже, что совершать его, а Кевин предпочитал как можно дольше в своей жизни пренебрегать оружием. В связи с этим нервы упрямо натягивались, заставляя озвучивать давно запланированные действия, чтобы не повредиться рассудком. Миссия приближалась к своему «счастливому» концу, оставалось дело за малым: наведаться в лабораторию, хранящую в своих центрифугах пробирки с опасными заболеваниями. К счастью или огорчению большинства, понадобилась ему всего одна, тем не менее не уступающая в своей смертельности перед другими. Электронный замок на двери заранее был открыт из комнаты управления, так что отважный охранник зря строил из себя поборника неукоснительного соблюдения правил, преграждая путь злоумышленнику. Харон схватился за продолговатую ручку и потянул на себя, проникая внутрь узкого предбокса на пути к потревоженным учёным в удушающей лаборатории. Рукоять тяжёлого пистолета успокоила дрожь.

Через комнату обеззараживания он беспрепятственно попал в небольшой коридор с ответвлениями в так называемые «чистые зоны»: моечную, препараторскую, средоварню, помещение холодильной камеры; сообразно правилам, «грязные» располагались в другом крыле через санитарный пропускник. Кевин хорошо это запомнил, поскольку здесь пару часов назад у него и его банойских «друзей» проводили забор крови. Небольшие размеры лаборатории позволили найти предполагаемые цели в светлом помещении приёма и регистрации проб. Он стиснул зубы будто от боли. Высокие потолки, столы с зеркальным покрытием, мириады контейнеров, колб и папок с подписями и очень знакомая техника: анализаторы культур крови, бидистиляторы, электронные весы, инкубаторы общего назначения, автоклавы… Он многократно бывал в лабораториях и в своё время понял принцип действия многих приборов и аппаратов, позволяющих разделять высокомолекулярные органические и неорганические вещества, биологические системы и суспензии на фракции под действием центробежных и электрических полей. Благодаря отцу, благодаря его тяге привить сыну любовь к науке. Кевину стало больно.

— Что-то не так? — отвлёкся вирусолог от стола на вошедшего мужчину в тёмно-синей форме, совсем малость не подходящей ему по размеру. — Зачем вы.? Вы не наш сотрудник. Что вы здесь делаете? — проговорил он суматошно и только сейчас опознал знакомого иностранца, с которым спорил более часа назад. — Это запретная зона!

— Для меня любая зона будет открытой, если мне понадобится туда войти.

За матовым светлым стеклом сложно было понять, что настоящий охранник погиб: это объясняло, почему учёные стали подозревать угрозу только тогда, когда на них направили пистолет. Нахмурившийся иммунолог, стоящий поодаль, воспользовался моментом затишья и ткнул красную кнопку тревоги: сирена молчала.

— Чего вы добиваетесь? — смело заявил господин Хамэ, совершенно не страшась направленного на него оружия.

— Своей цели, уважаемые учёные, раскрывать которую я вам не обязан. Полагаю, будет логически правильным предположить, что вы сейчас заняты прионным заболеванием племенной девушки, а образец её крови точно находится здесь, — издёвка, в которой недвусмысленно была заключена причина его визита, напрягла учёных.

Они переглядывались и упрямо молчали. В стеклянном окошке бытовой комнаты высунулась голова молодого темнокожего лаборанта, внимательно оценивающего обстановку.

— Что там? — тихим обеспокоенным голосом спросили его за спиной.