40 градусов

Когда беззлобный алкоголик,
Который всех смешит до колик,
Уходит спать, кренясь слегка,
Считая звезды коньяка
Небесной выдержки столетней,
Соседи суетливой сплетней
Сопровождают старика,
А он плетет свои безумства.
Ах, звезды высыпали густо,
И темен небосвода плеск.
Сквозь глушь двора знакомый бес
Опять Иваныча ведет
Туда, к созвездию Бутылки,
И редкий волос на затылке
Под ветром тоненько поет.
И если бес ему: «Иваныч, —
Сказал бы, – Хочешь сдохнуть за ночь
И отрешиться от сует?» —
Старик, прищурившись на свет,
Сказал бы: да.
Сказал бы: нет.
Он любит жизнь, Егор Иваныч,
Хотя и жизни, в общем, нет.

«Стакан, да огурец ядреный…»

Стакан, да огурец ядреный,
Да смута, голод, нищета.
Поспи, проклятьем заклейменный:
Не происходит ни черта.

Жучки дерутся с червячками,
С козявками бранятся тли.
Над ними среды с четвергами
Идут, идут… Ушли, ушли…

Какой по счету век промотан —
Да не один ли, в общем, хрен?
Все нас, христовеньких, по мордам
Лупцует ветер перемен.

«Поскольку дубасит Москва по столу кулаком…»

Поскольку дубасит Москва по столу кулаком,
Мелеет казна и народу грозит обнищанье,
Постольку сидит областное начальство рядком,
Кипит возмущеньем и с тщаньем ведет совещанье.

«Да что нам Москва? – говорит голове голова. —
Мы сыты и житом своим, и своим антрацитом,
Но пепел недОимок наших стучится в средствА
Всех местных бюджетов, которые все – с дефицитом».

Сказали и смотрят – а что президентский полпред?
А он из полпредства кричит: «Вы впадаете в детство,
Креста на вас нет, и ужо после ваших бесед
Телегу в Москву накатать не замедлит полпредство!».

И снова по селам и долам – великая тишь,
Лишь изредка жидкая пыль за министром взметнется,
Замшелый старик телевизору скажет: «Шалишь»,
Захочет – помрет, а захочет – еще раз напьется.

«Нас жжет покой, нас вечный бой терзает…»

Нас жжет покой, нас вечный бой терзает.
Зима, остервенелый массажист,
Под кожу злые пальчики вонзает…

Пенсионеры борются за жизнь.

Пади на лед – копеечка протает.
Лежи, покуда звезды не зажглись.
Под пузом – чу! – целковый прорастает.

Пенсионеры борются за жизнь.

Картошка, хлеб и водочка простая
Вчера сошлись, а нынче разошлись.

Пенсионеры борются за жизнь,
В бореньях
                    помирать переставая.

«В мороз, от которого сердце заходится, будто от спирта…»