40 лет Санкт-Петербургской типологической школе

А что включать в релевантные черты грамматического поведения, в значительной мере зависит от степени тщательности описания. Тот факт, что в русском языке субъект непереходного глагола обладает некоторыми чертами, отличающими его от субъекта переходного глагола (как показал И. Ш. Козинский [Козинский 1983], сюда относятся: трансформируемость в субъектный генитив, контроль согласования сопредикатных полупредикативных прилагательных при глаголах типа считаться, называться…, селекция множественого числа при коллективном значении предиката; трансформируемость в родительный под отрицанием; трансформируемость в агентивное дополнение и трансформируемость в именной корень при субстантивно-глагольном основосложении), многими авторами просто не замечался или настолько не считался грамматически релевантными, что это не мешало им выделять (семантический) субъект в качестве семантической роли, неразлагаемой далее на более дробные (более элементарные) роли. Вместе с тем сходство субъекта непереходного глагола с объектом переходного по всем указанным параметрам оказалось опять же настолько незамечаемым или же сознательно игнорируемым явлением, что идея о выделении в русском языке гиперроли фактитива не вызвала сочувствия теоретиков. Причина очевидна: все эти свойства были сочтены несущественными.

Между тем вопрос о том, как доказывать грамматическую существенность тех или иных свойств, во многом остается открытым.

Здесь, однако, можно использовать такой критерий грамматической существенности языковых правил: мера грамматической релевантности (существенности) некоторого правила тем выше, чем чаще встречены в корпусе текстов такие предложения, при построении которых это правило было употреблено. Если принять эту меру релевантности, то сами собой отпадут вопросы о том, какие критерии в грамматике более существенны, а какие менее. Достаточно измерить употребительность соответствующего правила в реальных текстах. Это, разумеется, процедура трудоемкая, однако нетривиальные результаты всегда даются нелегко.

Вполне естественным и уместным является перенос различения элементарной и обобщенной роли из монолингвального описания в типологическое.

Однако тут встает важнейший методологический вопрос. Он связан с проблематикой, обсуждавшейся С. Е. Яхонтовым в связи его с разграничением грамматических и таксономических категорий. Имеет ли различение элементарной роли и гиперроли в метаязыке типологии тот же смысл, что и в метаязыке описательной (монолингвальной) грамматики?

Мне кажется, что на этот вопрос следовало бы ответить отрицательно.

Типология бывает специальная (контрастивная) и общая (универсальная).

Специальная (контрастивная) типология работает всегда со строго ограниченным набором сопоставляемых языков — чаще всего с парой языков, реже с тройкой-четверкой языков. Но это множество языков при контрастивном исследовании заранее задается эксплицитно. Будем называть его контрольным перечнем интересных языков.

Некоторые понятия определимы лишь на контрастивной основе. Помимо трансформационных рядов и сентенциальных парадигм, которые заданы исследователю отдельного языка и принадлежат описательной (монолингвальной) грамматике, контрастивный типолог должен иметь в распоряжении заранее данное отношение «быть переводом для», задаваемое на множестве текстов на тех языках, которые входят в контрольный перечень «интересных» языков.

Межъязыковые роли могут быть заданы лишь на основе абстракции отождествления на множестве межъязыковых лексических ролей (т. е. ролей межъязыковых лексических партиципантов). Межъязыковой лексический партиципант — это набор лексических партиципантов всех языков, входящих в контрольный перечень интересных языков и соответствующих друг другу при переводе с языка на язык.

Элементарной ролью считается такое множество межъязыковых лексических ролей, которое при отображении на любой язык, входящий в контрольный перечень интересных языков, дает набор лексических ролей, в составе которого нельзя выделить двух подмножеств, отличающихся друг от друга способами падежного оформления.

Гиперролью, аналогично, следует считать такое множество лексических ролей, которое хотя бы в одном из языков, входящих в контрольный перечень интересных языков, обнаруживает единообразное оформление ролей (то есть члены которого ведут себя в этом языке сходно, в отличие от членов других множеств лексических ролей, не являющихся подмножествами данного).

Имеют ли смысл понятия гиперроли и элементарной роли за пределами контрастивного исследования — в общей типологии и универсалистике?

Инвентарь гиперролей в универсалистике тривиально выводится из инвентаря контрастивных типологий: это такой набор межъязыковых лексических ролей, который хотя бы в одном из изученных сегодня языков оформляется единообразно.