40 лет среди грабителей и убийц

Настал следующий день, роковое двадцать девятое октября. Под предлогом осмотра лошадей Николаев пригласил к себе Семенова и тут, у себя в дворницкой, опять стал упрашивать помочь ему убить и ограбить Костырева. Он пригласил Семенова в трактир, они потребовали водки, чаю. Выпили по три стаканчика водки. Семенов малость охмелел. Пробыв в трактире около часа, они вернулись в дом Николаева.

– Вот что, Федя,– начал Николаев,– ты иди из ворот налево за угол и встань в подвальном помещении против квартиры Костырева, а я пойду в ту квартиру, надобно мне…

Семенов послушно направился к указанному месту. Николаев же быстро вошел в дворницкую, переоделся, оставшись в одной фуфайке красного цвета и жилете без передника, «чтоб кровью не залить его».

– Ну, Федор, слушай, как только я крикну тебе оттуда, беги ко мне.

Николаев подошел к квартире Костырева с черного хода, где лестница не была освещена, и позвонил. Прошло несколько секунд, потом послышался старческий шамкающий голос:

– Кто там?

– Дворник, насчет водопровода,– ответил бесстрастным тоном убийца.

Дверь открылась, Николаев быстро вошел, оставив ее открытой настежь.

В эту секунду до Семенова донеслись испуганные возгласы старухи: «Что тебе?.. Что тебе надо?..» – и ответ Николаева: «Души ваши дьявольские и деньги ваши!»

Минута, и Николаев с высоко поднятым молотком двинулся на фигуру мужчины, стоявшего позади старухи в дверях между кухней и первой комнатой. Это и был несчастный Костырев. От первого удара молотком по голове он только пошатнулся. Тогда Николаев нанес со всей силой второй удар, после которого Костырев, даже не вскрикнув, грузно упал на пол мертвым.

Обезумевшая старуха Федорова бросилась к двери. Зажженная свечка выпала у нее из рук и потухла.

– Спасите… Убивают! – вылетело из ее горла, перехваченного судорогой.

Крики были слабые, тихие и походили скорее на стоны.

– Черт! Дьявол! – раздался злобный крик Николаева.– Чего же ты стоишь, иди на помощь!

Семенов услышал отвратительное ругательство и опрометью бросился в квартиру. В дверях он наскочил на старуху и схватил ее, зажав ей рот рукой. Последовала короткая борьба. Обезумевшая старуха кричала, хрипела, извивалась, делая нечеловеческие усилия вырваться из рук убийцы. Страх придал силы этой похожей на мумию старухе.

Семенов вскрикнул – она впилась зубами в ладонь убийцы. В эту секунду подбежал Николаев и тем же молотком ударил няньку. Она упала, но была еще жива, хрипела, стонала. Семенов добил ее вторым ударом.

***

Убедившись, что Костырев и старуха мертвы, Николаев зажег свечку и вместе с Семеновым вошел в комнату налево от кухни. Там у стены стоял железный сундук, в котором и должны были, по словам Николаева, находиться несметные сокровища богача Костырева. Николаев с жадностью бросился к сундуку, собираясь его взломать, но, испугавшись, как бы со двора не увидели их «работающими» со свечкой в квартире Костырева, вместе с Семеновым перенес сундук в переднюю и сейчас же запер квартиру изнутри на ключ.

Теперь ничто не могло помешать убийцам заняться грабежом. Но наступил тот психологический момент, который овладевает обычно грабителями: они не знали, за что им раньше приняться, и оставляли одно, бросались на другое. Пролитая ими кровь туманила рассудок. Вместо того чтобы сейчас же наброситься на сундук, взломать его и схватить «миллионы», они побежали к шкафчику, который не был заперт. С лихорадочной поспешностью стали шарить в нем. Вот копилка. С помощью лома и стамески Николаев взломал шкатулку и стал горстями класть в карманы серебряные монеты. В это время Семенов нашел в открытой шкатулке пачку кредитных билетов и стопку медной монеты. Потом Николаев погасил свечку. «Идем»,– сказал он Семенову. Тьма окутывала квартиру, не было видно ни зги. Боясь наткнуться на трупы, они снова зажгли свечки и направились к выходу.

Колеблющийся свет свечи падал на два страшных трупа с разбитыми головами, плавающих в огромных лужах крови. Николаев поднял с пола орудие убийства – молоток – и, оставив лом у железного сундука, потушил свечку. После этого они вышли из квартиры и расстались. Семенов бросился к себе домой, Николаев пошел в свою дворницкую. На другой день они, однако, увиделись. Почти весь день они разъезжали по городу, посещая то чайные, то трактиры, то портерные. Николаев все упрашивал Семенова, чтобы он пришел к нему в двенадцать часов ночи.

– Мы с тобой тогда пойдем к ним и взломаем сундук… Надо же оттуда миллионы выцарапать,– говорил он.

Семенов колебался и обещания прийти не дал. И вот тогда-то глухой ночью разыгрался эпизод, достойный самых страшных страниц любого уголовного романа.

***