40 лет среди грабителей и убийц

На кровати лежал убитый. Без сапог, в черных шелковых носках, весь расстегнутый и полуобнаженный, он лежал навзничь на подушках и простынях, заскорузлых от пролитой крови. Руки были раскинуты, короткие волосатые пальцы сжаты в кулаки, голова закинута. На шее зияла широкая и глубокая рана. Лица убитого разглядеть было нельзя. Оно было исполосовано ножом и покрыто запекшейся кровью. Седеющие волосы на коротко остриженной голове и изрядная лысина свидетельствовали о том, что это был пожилой человек. Кто он? Как его зовут? Каково его звание, положение?

При убитом не оказалось ни визитных карточек, ни записной книжки, ни письма, по которым можно было бы определить его личность, только метка на тонком белье и платке с буквой К. да буквы на галошах давали слабую надежду определить личность убитого.

Врач произвел наружный осмотр. По его мнению, на жертву напали во время сна и сильным ударом ножа по горлу погрузили ее в вечный сон, после чего, вероятно, в злобе, стали обезображивать лицо убитого, нанося резаные и колотые раны.

Кто был с ним? В эту гостиницу одиночек не пускают. С кем он пришел?

Мы позвали коридорного, лакеев и взяли у них первые показания. Сразу выяснилось, что убитому была устроена ловушка.

***

Первое показание дал лакей, дежуривший днем, Егор Васильев.

Часов в пять или в половине шестого пришла барышня под вуалькой…

– Почему вы знаете, что барышня? Что значит «барышня»?

– То есть девица. Мы их завсегда сразу отличим от какой-нибудь барыни.

– Ну?

– Пришла это, значит, и говорит: «Мне приготовьте нумер, только хороший. Я в девять часов с господином буду». Показал я ей номера, выбрала она этот самый, заплатила и говорит: «Я тут и вино оставлю!» Оставила она эту самую бутылку и ушла. После пришли еще господин с дамой, сняли второй номер, рядом. Потом разные приходили, уходили. Я сменился, сказал про нумер Алексею и ушел. Больше ничего не видел и не знаю.

Алексей Полозов видел и знал больше.

– Через полчаса, как я сменил Егора, пришли господин, этот самый, в очках, с зонтиком, почтенный такой, и барышня. Барышня говорит: «Где наш нумер?» Я их привел…

– Лицо видели?

– Нет-с. В вуале. Высокая, тонкая и волоса будто рыжие.

– Провели… А потом?

– Потом барышня приказала дать стаканы, миндального пирожного и открыть бутылку, а господин два дюшеса заказал. Я это сделал.

– А барышня все была в вуале?

– Нет-с. Она. эту пору за драпировкой была. А может, в кровати, не могу знать потому…

– Ну, ну… сделали?

– И ушел. Часов этак в одиннадцать барышня вышла и говорит: «Барина разбуди в девять часов утра. Он заснул». И ушла. Я вошел в номер, заглянул. Вижу, лежит. Мне что? Дело обычное…

– Значит, вы входили в номер после этой барышни?

– Входил.

– Что же, он был убит?

– Не могу сказать. В комнате было темно. Вижу – лежит. Мне такое и в голову не пришло. Поглядел, окликнул… Молчит. Запер дверь и оставил, а утром пошел – и вот! – он развел руками.– Такое несчастье!

– Барышню бы эту узнали?

– Надо думать, потому что фигурой такая заметная и волос рыжий.

– Это она! Надо ее искать,– решительно заявил следователь.

***

В то время, как мы снимали допросы в лучшем номере гостиницы, мой агент Ж. со свойственным ему терпением и внимательностью чуть не в третий раз производил осмотр третьего и соседнего с ним второго номеров.

Я слушал показания прислуги и в то же время с нетерпением ждал Ж. с его отчетом. И вот он показался в дверях и таинственно кивнул мне головой. Я подошел к нему. Оказалось, что он сделал действительно важные открытия и сказал:

– Дело принимает совершенно другой оборот.

– Пожалуйте опять в номер,– пригласил я всех. Следователь и товарищ прокурора снова перешли в третий номер. Я провел их в часть комнаты, представляющую гостиную, и агент торжественно указал нам на большой зеркальный шкаф.

– В чем дело?

– Дело в том, что он сдвинут! Вы видите? Шкаф действительно оказался отодвинутым от стены, что при входе в комнату сразу не было заметно.

– За шкафом,– объяснил я,– находится дверь из соседнего, второго номера.

Ж. прибавил:

– Убийцы – это господин и дама, снявшие второй номер. Они были здесь. А когда уходили, испачкали дверь кровью. Извольте посмотреть. И пол закапан стеарином.

Следом за агентом двинулись все. Шкаф был отодвинут настолько, что тучный товарищ прокурора едва смог протиснуться между ним и стеной. Они осмотрели пол и закрытую дверь. На левой половине двери виднелись кровавые отпечатки пальцев, на полу были следы стеарина.

По указанию агента мы перешли во второй номер. Там на столе у дивана стояли два стакана, бутылка белого вина, полбутылки коньяка и обгоревшая свечка в подсвечнике. В алькове за подушками оказалось засунутым полотенце, которым, видимо, вытирали вымытые руки и затирали кровавые пятна, а таз в умывальнике был полон мыльной воды, окрашенной кровью.

Агент Ж. показывал одну за другим бросающиеся в глаза детали и оживленно говорил: