400 страниц моих желаний

— У-у… — помотала головой я, так и не посмев взглянуть в его сторону.

Ещё несколько попыток завязать разговор завершилась тем же, и Паша видимо отказался от бессмысленной затеи. А я нелепо оробела, будучи не в состоянии что-то сказать. Что собственно и не мудрено, ведь все мысли напрочь вылетели из головы, оставив вместо себя лишь опасения и страхи. Сколько мы так ходили? Не знаю. Просто ощутила в какой-то момент что жутко хочу пить. Какое-то время терпела, стесняясь признаться, но в конце концов не выдержала:

— Паш, давай в магазин зайдём, — говорю. — Пить хочу.

— Пойдём, — покладисто отозвался парень, и сменил направление.

Теперь он на шаг опережал меня, и в голове засела нездоровая мысль: рад избавиться от моей компании, вот и спешит. Вскоре мы уже были возле «погребка», как в народе именовали один из местных магазинов, располагавшийся в полуподвальном помещении. Пашка начал спускаться по лестнице первым, я же, по-прежнему опустив взгляд плетусь следом, вдоль поручня. И тут впереди появился выходящий из магазина покупатель. Мужчина уверенно шёл навстречу, и в голове мелькнула мысль: может кто-то из знакомых решил поздороваться, а я даже не смотрю? Поднимаю взгляд и… Невольно начинаю падать, не удержавшись на внезапно подкосившихся ногах. А следом, моё сознание пронзают разом три ощущения: прикосновение чьих-то рук к моему животу, скользнувших тут же под мышки в попытке поддержать, и от них исходил поток обращённой ко мне нежности; покалывание, будто слабый удар тока, в руке, за которую успел ухватить подоспевший Паша; и резкая боль внизу живота.

Захрипев, я едва не осела на ступеньки, но мужчины продолжали меня держать. Перед глазами всё плыло, остались чёткими лишь серые исполненные тревоги глаза незнакомца, чьи черты мне были до безумия знакомы по минувшему сну. Кажется, он что-то говорил, но я не разбирала звуков. Смотрела и одновременно чувствовала обращённый на меня взгляд других, зелёных глаз.

Постепенно боль начала отступать.

— Какой срок у вашей жены? — спрашивал мужчина.

— Шесть месяцев, — мгновенно ответил Павел, даже и не подумав сообщить, что я ему вообще-то не жена.

— Далеко живёте?

— Через дом…

— Пойдёмте, надо её осмотреть, — деловито изрёк незнакомец и меня поразил тот факт, что Паша безропотно позволил ему вести меня к дому, поддерживая одновременно с другой стороны под руку.

Кто этот человек? По какому праву собирается меня смотреть? Врач? Что-то не похож. Ни то чтобы он слишком молод. Лет тридцать пять, может и сорок. Но… Он мужчина в конце концов!

От одной мысли о том, что этот некто сейчас у меня дома будет осматривать меня как самый настоящий гинеколог, меня бросило в жар и я попыталась вырваться. Получилось слабовато.

— Мил, успокойся, это доктор, — поглаживая меня по руке, отчего по телу разбегались мурашки, прошептал Паша.

— Что случилось? — послышался взволнованный мамин голос.

— Ей плохо стало, — отозвался друг. — С нами врач, он сейчас её осмотрит.

— Да-да, пойдёмте, — запричитала мама, чем ещё больше меня смутила, я-то успела понадеяться, что она сейчас всех отошлёт прочь и просто-напросто вызовет обычную скорую.

Словно в каком-то бреду я тупо переставляла ноги, безропотно идя туда куда ведут. Дома мама тут же провела нас в мою комнату. Мужчины помогли мне улечься на кровать.

— Я вымою руки, помогите ей раздеться, — распорядился сероглазый.

Самое ужасное заключалось в том, что я не просто не в силах была сопротивляться, наблюдая за происходящим будто во сне, я даже сказать ничего не могла! И не потому что мне было плохо или больно, нет, боль уже отступила, но осталась какая-то странная апатия. Где-то далеко, в глубине сознания я возмущалась происходящим, а внешне просто терпеливо сносила всё что со мной делают.

Пока я копалась в собственных мыслях, Паша помог маме снять с меня обувь и верхнюю одежду. Вернулся сероглазый. Закатал рукава на рубашке, присел возле меня на кровать. Сначала взял меня за руку, посчитал пульс, приметил лежащий на столике тонометр, и жестом попросил передать приборчик ему. Приподнял мне веки, заглядывая в глаза. Попросил проследить за его пальцами. Затем, совершенно спокойно задрал у всех на виду мой свитер, без малейшего намёка на смущение приложившись ухом к грудной клетке. В этот момент я едва не растаяла, столько скрытой нежности было в его прикосновениях. Я лежала едва дыша, потому что запах его шампуня показался настолько вкусным, что хотелось подтянуть его голову к носу и вдыхать, вдыхать, вдыхать… Мужчина наконец-то отстранился. Ощупал мой живот. Кажется, он что-то спрашивал, но смысл слов уплывал. Потом он куда-то ушёл, и рядом очутилась мама. Она гладила меня по руке, что-то шептала. Паша тоже всё это время был поблизости, я ощущала его присутствие, но он больше не подходил, оставаясь вне поля зрения.