400 страниц моих желаний

— Это чтобы не удалось восстановить последние снимки. Но, если вы меня и убедите, то что делать с последующими снимками?

— Все эти бумажки нужны для роддома, а Миле туда всё равно нельзя, — пожала плечами мама. — Вы лучше скажите, что с самой беременностью. Вчера Мила слишком перенапряглась…

— Об этом тоже хотелось бы спросить: ты чем думала, в твоём-то положении? — воззрился он на меня, а я лишь плечами пожала в ответ.

— У неё выбора не было, — виновато отвела взгляд мама и на какое-то время в кабинете повисла тишина.

— Сложно это, определить возможные проблемы развития при полном несоответствии нормам в анатомии плода, — наконец-то подал голос Андрей. — Но по косвенным признакам… Околоплодная жидкость, плацента и так далее… всё вроде бы в порядке. Хотя, ничего обещать не могу…

— Мы понимаем, — улыбнулась мама. — До вечера?

— Не-е… Попрошу, чтобы приём перенесли, заменили. После такого зрелища, я не смогу работать. Я просто обязан понять, что всё это значит. Вы пока идите, одевайтесь, и ждите в машине.

— Хорошо, — стирая с живота остатки геля одноразовым полотенцем и поправляя задранную тунику, покладисто отозвалась я.

Искренне радовало, что общий вердикт был по сути положительным. И конечно же я с облегчением вздохнула осознав, что он уедет с нами, а значит не успеет ничего никому рассказать, если оное и придёт ему в голову. А дома… Дома мы попытаемся его как-нибудь убедить. Дело за малым, придумать: как это сделать?

Дойдя до гардероба, внезапно ощутила потребность посетить дамскую комнату, вход в которую находился здесь же. Оставив маму получать нашу верхнюю одежду, направилась в туалет. А выходя, застыла в дверях туалета, не в силах оторвать взгляд от вошедшей парочки: Паша, обнимая вёл по коридору в сторону кабинетов основательно беременную женщину.

И вот окликнуть бы, догнать, выяснить, «не отходя от кассы», что всё это значит, но вместо этого навалилась апатия. Да, я сразу поняла кто с ним. Та самая Лена. Его бывшая девушка, и будущая мать ЕГО ребёнка. Так вот почему он вчера так мне и не позвонил. Перекати поле вернулось.

И да, понимаю, что это проделки богини, которая наверняка нашла предлог, заставивший Пашу если и не простить, то начать переживать за свою бывшую. А на душе всё равно пакостно. Ведь ради неё, он проигнорировал все мои вчерашние звонки, да и сам не пожелала вырвать на разговор хотя бы минутку. Разве я многого желала? Всего лишь услышать его голос… Кстати… Приедем, и надо почитать что там нового в файле?

Вот только последняя мысль была словно за уши притянута, попытка оправдать, вернее слишком уж слаба была надежда на то, что в тексте найдётся оправдание. Ведь о богине там не будет ни слова. А как она обернёт события?

— Ты чего там застряла? — поинтересовалась успевшая подойти мама, и оглянулась назад, в попытке понять, на что же я уставилась, но к тому моменту парочка успела скрыться за поворотом.

— Да так, — отозвалась я. — Задумалась.

Вскоре, мы всё в том же составе — Даша, Андрей, мама и я, ехали обратно. Физическое самочувствие к этому моменту почти пришло в норму, чего нельзя было сказать о психическом. Меня буквально разрывало на части. Хотелось поскорее узнать, что же там в файле, чтобы хотя бы примерно сформировать реальную картину происходящего и предположить какую именно роль во всём этом сыграла безымянная богиня. Потом, надо бы переговорить с Вороном и вытряхнуть из него полученную от Муза информацию. Не терпелось поскорее продолжить писать новый роман, способный отомстить зарвавшейся богиньке. И в то же время, я понимала, что первым делом необходимо переговорить с Андреем и как-то его убедить не распространяться об увиденном, уговорить его помочь во время родов. На вопросе как это сделать, сосредоточиться не удавалось, и всему виною — ревность, будь она не ладна! Перед глазами нет-нет да вставала картинка, увиденная в женской консультации. И если бы Паша просто сопровождал её, но он ведь обнимал! И она ему голову этак доверчиво на плечо положила… Гадина!

Так в раздумьях я и не заметила, как мы добрались до Дашиного дома.

Войдя внутрь, первым делом навестила леросса. Тот как раз только-только проснулся. Утром, когда мы уезжали, он видимо был ещё не в состоянии встать с постели. Силы к нему почти вернулись, хоть и не в полной мере.

— Привет, как ты? — входя к нему в комнату поинтересовалась я.

— Почти жив и в отличии от некоторых ещё и здоров. Напугала ты нас вчера ни на шутку.

— Это да. Сама испугалась, не поверишь, — призналась я. — Слушай, у нас на повестке дня два вопроса: во-первых, Андрей стал свидетелем того, что я вынашиваю не обычных детей, и это ему надо как-то объяснить. И убедить, чтобы он помог с родами в домашних условиях.

— Этим же твой ненаглядный заняться хотел…

— Об этом лучше не напоминай, — буркнула я.

— Вот только не говори, что вы успели поссориться.

— Не говорю, — отвечаю, отводя взгляд, и даже не вру, ведь ссоры-то и не было, только недопонимание и обида с примесью ревности.

— Ладно, поостынешь, расскажешь, в голову к тебе не полезу. И это и было во-вторых, или?