40000 лет назад

Самый сложный участок пути был перед порубом. Лаз в него находился на открытом участке, хорошо просматриваемом со всех сторон, и любой любопытный взгляд, мог нарушить все планы друзей, подняв тревогу. Это только, кажется, что никого вокруг нет. Злодейка Судьба она такая, она женщина подлая и непредсказуемая, в любой момент может изменить своему избраннику просто ради потехи. Почему бы ей не подкинуть гадость, и не подослать какого ни будь, неспящего горожанина, проветриться, и полюбоваться на ночное небо. Нервы у всех в столице княжества сейчас напряжены, заметит такой чужаков и разбираться вряд ли будет: «Что и почему», сначала орать начнет: «Караул!», а потом думать начнет, но будет уже будет поздно.

Кот дождался, когда облако закроет серп луны, покрыв мраком площадку перед порубом. Махнув когтистой лапой, он быстро пробежал опасный участок, и скрылся, скользнув черной тенью в лаз, друзья бросились за ним, прыгая по очереди в мрак узилища. Никто даже не подумал о том, как потом выбраться наружу. Молодость импульсивна и нелогична, она часто совершает такие вот глупые ошибки.

Они попадали чуть ли не на головы сидящих в яме людей, только чудом не поломав им шеи.

– Сдурели совсем. – Выдохнул от неожиданности связанный Чащун. – Я же приказывал уходить. Зачем явились?!!

– Что-то меня гложет изнутри. Что-то такое знакомое. – Словно не замечая связанного деда заговорил шишок, ехидно окинул взглядом всех присутствующих. – О! Понял! Это ностальгия. Давненько я тут небыл, видимо соскучился. – Он задумался и затем ошарашил всех неожиданным вопросом. – Вы дурни веревку взяли? Как теперь отсюда выбираться будем?

– Хм. – Многозначительно почесал голову Бер. – Что-то как-то и не подумали.

– Олухи! – Негодовал дед, сверкая гневными глазами. – Куда вы влезли? О чем думали? А ты вшивый? – Он перевел глаза на вжавшего голову в плечи кота. – Ты, дурак, зачем их сюда притащил. Теперь вместо одного меня их всех на костре спалят. – Он попытался выпустить изо рта дым, но только закашлялся. – Тупицы. Дети Параскевы Пятницы. – Рыкнул и отвернулся к глиняной стене.

– Злая гусеница вот-вот превратится в бабочку. – Хмыкнул, спрятав в кулак губы шишок.

– Что? – Не понял дед, и повернул к нему голову.

– Говорю забавно ты старый смотришься, словно кокон насекомого со злобными и выпученными глазами. Надо будет запомнить.

– Да я тебя… – Дед заворочался, извиваясь змеей.

– Ой напугал, болезный. Ты сначала вылези, а потом надуваться. Лежи спокойно и жди, когда тебя распеленают.

– Хватит. – Рявкнул сотник. – Дед дело говорит. Зачем пришли? И нам не поможете и себя сгубите. – Но внезапно прервался заметив, что Федогран ведет себя странно

Не обращая на перепалку, и не отвечая на вопросы, Федогран молча присел около Чащуна. Рядом с ним встал Вул, они принялись разглядывать переливающиеся радужным колдовством веревки. Дед внимательно и настороженно из подлобья за ним наблюдал.

– Только не трогай их. Онемеешь. – Предупредил он грозно.

– Ты знаешь, что это такое? Я имею в виду что за заклятие на них лежит? – Парень не делал никаких попыток прикоснуться, а только сощурившись присматривался к магическим путам.

– Нет. Не наше это что-то. Новое. Невиданное досель. Темным духом от всего этого за километр несет. Всю душу мне выело. Божественное что-то. Только я не знаю такого бога. Это что-то новорожденное незнакомое.

– Божество темное… – Бормотал задумчивый Федогран, рассматривая отсутствующим взором веревки старика, словно смотря сквозь них. – Боги, свет, тьма. Свет побеждает мрак. Боги равны по силам, и они не могут вмешиваться в дела Яви. – Не останавливал он бессмысленный поток слов.

Стоящий рядом Вул кивал головой соглашаясь с этой бессмыслицей, и так же не сводя глаз с искрящихся веревок. Остальные молчали, в оцепенении застыв с выпученными на друзей глазами, не понимая, что за напасть вселилась в них, всегда разумных и рассудительных людей, но на данный момент выгладивших потерявшими рассудок.

Все поменялось мгновенно. Федогран резко выпрямился, и резко выдохнул:

– Помогай Ярило! – Молниеносным движением, выхватил полыхнувший пламенем меч, и рубанул, как показалось, по вжавшему голову в плечи, как-то вдруг сразу сморщившемуся Чащуну. Но клинок не задел тела, он со скрежетом металла о метал скользнул по тут же начавшим рассыпаться и задымившимся мгновенно черным маревом тумана веревкам, но сам при этом потек каплями раскаленной лавы к ногам Федора.

– Спасибо владыка светила. – Зашептали губы парня. – Твоя помощь бесценна. Один бы я не справился. Ты очень помог.

Меч растаял как мороженное на солнце, и шипящая лужица метала у ног воина впиталась в сырую глину, как вода в песок. Веревки темным облаком поднялись вверх, и их сдул внезапный порыв ветра. Ошарашенный Чащун, выпучив глаза выпустил наконец струю дыма, и не вставая с земли глухим голосом произнес: