40° по Валентину (СИ)

В зале было слишком темно и шумно, и никто не обратил на них внимания, потому что в этот момент раздался громкий бабий голос.

— Я никогда не танцевала на барной стойке! — радостно прокричала пьяненькая Рая, и ребята тут же сделали музыку погромче и потащили ее к кухонной зоне, практически запихали на стойку и заставили изображать Сальму Хайек из «От заката до рассвета».

Бурят крутился рядом, и в итоге Рая, раздевшись до лифчика, наклонилась и подтянула его к себе за шиворот футболки, выхватила у него из рук бутылку и, сделав глоток, влила ему алкоголь через поцелуй. Народ дружно зааплодировал, разгорячившись от бухла, провокационных вопросов и жарких сцен. У Макара тоже кровь почти превратилась в горячее топливо — с трудом заставив себя отойти от вжавшегося в стул Вали, он наблюдал концовку этого зрелища уже со стороны балкона, где складировались все напитки, кроме вина.

— Давай помогу, — проговорил высокий пацан с серьезным еблом, делая странное движение головой, как в рекламе шампуня. — Я Антон.

— Ага, точно, — кивнул Макар, хотя напрочь забыл, как его зовут. — Ты с Валей учишься?

Антон подхватил большую упаковку с пивом за другой конец и попятился на выход с балкона.

— Не, я аграрник. Но Вэл — мой хороший друг. Очень хороший друг, — сказал он голосом на тон ниже.

— Я понял, — кивнул Макар. — Считай, что Валечка, — тут он тоже сделал особый акцент, — теперь и мой хороший типа друг.

— Это ты у него лучше спроси, — заржал Антон, и Макар, плюхнув вместе с ним упаковку на кухне, выцепил оттуда одну банку и пошел искать Валю, которого почему-то в зале не оказалось.

До момента, пока дверь в квартиру Макара не открылась, все было не так уж… чересчур. То есть как бы сравнительно нормально. Без излишков. Но дверь открылась, и с порога на Валика нахлынули запахи, цвета и ощущения. Захотелось развернуться, пока такая возможность еще была, и свалить куда подальше. Но Макар, отбирая куртку, глянул на него так странно, что Валик совсем запутался в мыслях и долго еще, после того как вылезли из-за стола, сидя вместе со всеми с банкой пива, которое ему всунули на ходу, приходил в себя, пытаясь мыслить отстраненно. Ну, допустим, у них с Макаром, ебать ее в рот, химия, которую в мамином романе, куда он однажды заглянул по чистой случайности, обзывали «потрясающей отдачей» с кучей последующих мокрых описуев. Валик прежде считал, что такое только в романчиках и бывает, чтоб взглядом платье снимали, убеждал себя, что до такого точно не докатится. Только когда Макар какого-то хрена сел так близко, что шея Валика, куда, склонив к нему голову, дышал Макар, покрылась ретивыми мурашками, как и в их первый близкий контакт у Машки дома. Валик ни слова не понял, что ему сказали. Ответил на автомате, только потом сообразив, что именно. Несмотря на то, что в комнате было шумно и полно народу, до жути захотелось тоже повернуть голову, посмотреть в наверняка прищуренные глаза и слизать с губ Макара ухмылку. Выпил Валик в этот раз немного, но и без лишнего градуса все равно бы захотелось. Потому что ебаная химия.

У большого, занавешенного шторами до пола окна стояла модная белая елка с красными шарами. Из-под нее, мигая диодом, выполз робот-пылесос, деловито объехал оставленную на полу бутылку и взялся собирать крошки.

За то время, пока Макар ходил за пивом, Валик успел продумать все возможные варианты окончания тусы, и со всех сторон выходило, что лучше держать себя в руках. Поскольку мыслить адекватно он мог только на расстоянии от хозяина квартиры, и лучше бы было и впредь держаться от того подальше, ведь положение ухудшилось — пиво ожидаемо, хоть и с опозданием, дало в голову, и контролировать себя получалось хуже.

— Что за хуйня?! — заорал вдруг один из друганов Макара, Лёха, кажется, спотыкаясь о таблетку-пылесос. Половина содержимого его стакана тут же выплеснулась на Валин свитер, окрашивая белоснежных оленей в желтый. — Блядь, чувак, сорян!

Язык у него уже заплетался.

— Ничего, не кровь же, — сказал Валик и, заметив напрягшееся Лёхино лицо, пояснил: — Она плохо отстирывается, как и трава.

— Ты дуешь? — еще больше нахмурился собеседник.

— Что? А, нет, конечно нет. Я имел в виду свежую траву. На газоне которая. Короче, забей.

— Какой газон в декабре, ты чё, совсем бухой, что ли? — хмыкнул Лёха, огибая его по пути к барной стойке.

В коридоре Валик столкнулся с Калмыком.

— Где тут ванная, помнишь? — спросил он.

— Там вроде. Как в музее, блин, — махнул рукой тот. — А ты куда? Ого, а чего олень пожелтел? Гепатит? Вот это его перекосоебило! Давай не висни долго, Машка предложила в «Крокодила» сыграть.

— Ладно, — бросил Валик на ходу, старательно обходя свежее пятно на ковролине.

В ванной, расстроенно попялившись на себя в большое круглое зеркало с диодной подсветкой, которое четко высвечивало красочную палитру на его свитере, Валик включил воду и попробовал замыть пятно, как учила мама. Свитер намок почти полностью и стал пахнуть очень странно, а под ним у Валика была только тонкая белая маечка, но деваться было некуда.

— Так и знал, где тебя искать.