40к хемо-псов и летописец

– Эй, а оружие может дадите?! – рявкнул Гнида, после чего получил под дых прикладом.

– Петлю на шею тебе дать надо за драку, – рыкнул полицай, что тоже был савларцем, но за место у кормушки бил своих же за пятерых комиссаров.

Впрочем, наши рюкзаки с барахлом нам выкинули прямо из нашей располаги, после чего повели на новые позиции. Мы особо не сопротивлялись, как и зла на кого-то не таили. Полк наш существовал по простым и понятным правилам. Нам позволяли сражаться и лить кровь, а также собирать столь желанную добычу с поля боя и проводить свободное время... не совсем так, как его проводят другие полки.

И мы сражались, более того, мы делали это крайне эффективно. Да, были проблемы с дисциплиной, все эти самоволки, воровство и постоянные драки – это норма для хемо-псов. Но до тех пор пока мы не бежим с поля боя даже комиссары закрывают на это глаза.

Потому что перевоспитать нас было невозможно, как и кроме нас мало кто желал сражаться в отравленных туннелях городов-ульев, где было слишком грязно даже для последователей Нургла. Ну а нам что? Хуже, чем на Савларе уже точно не будет, а конкретно этот город-улей так и вовсе райский уголок в сравнении с тем, что мы пережили раньше.

– На, затянись, – рыкнул Шакал, после чего бросил мне баллон с химией. – Не так больно будет.

Тут же я вставил её в одну из трубок, подведённых к личному респиратору, который являлся неотъемлемой частью каждого хемо-пса. Что примечательно именно респираторы зачастую были самыми чистыми и ухоженными вещами из нашего снаряжения. Мы следили за ними с особой щепительностью, дорабатывали и прокачивали. К респиратору в комплекте шли защитные очки или даже полноценные маски: тут уж как карта ляжет.

Также у каждого хемо-пса был ранец для трофеев, который укреплялся металлом для прочности и в котором было всё, что мы имели. И прямо с этим же ранцем мы сражались и в боях, ведь оставлять его означало его потерять. Ссавларят же свои же товарищи по полку. С одной стороны тяжко таскать всё добро, а с другой лично мой ранец ни раз спасал мне жизнь, принимая на себя то осколки, то прометий, а разок и цепной топор какого-то безумного культиста.

– Хуёво, – кисло произнёс Крыс, после чего закрутил свой собственный баллончик в одну из трубок респиратора.

– Идея была тупой, хотя офицерский паёк... – Гнида потянулся руками и из-за этого что-то затрящало под его грязными лохмотьями. – М-м-м, у них же там даже овощи есть...

– Овощи? Что такое овощи? – удивился Шакал. – Слово знакомое... ай, насрать... Эй, Крыс, делись давай! Ты херню сделал, так плати!

– Коршун тоже сделал, – пробурчал Крыс, который делиться не захотел и недобро зыркнул сначала на Шакала, а затем на Гниду, но всё же баллончик свой передал, почувствовав на своём затылке мой взгляд. – На, бля, подавись...

– Он командир, – прорычал Медведь, после чего мы подошли к транспортнику и нас повезли к городу-улью, в котором уже шли городские бои.

Да, в целом до меня докопаться никто из отряда не мог. Медведь меня уважал, Крыс боялся, Шакал видел рядом со мною свою выгоду, а Гнида мне по гроб жизни обязан, так что по беспределу не кинет. Ну и поэтому за дисциплину своих парней я не переживал. Как и хоть нас было мало, всего пятеро, но... о нашем отряде в полку знали многие. Потому что результативность наша была на уровне целого взвода.

– О, зырьте, Коршун кажется под шальную комиссарскую попал, – хмыкнули другие хемо-псы, когда нас высадили на тесных улочках.

И тут же пошёл смешок среди бойцов, что вальяжно сидели у стен и руин зданий, попутно копаясь в телах своих товарищей, порешённых осколками случайного снаряда. В целом, хемо-псов можно было легко узнать по униформе, а именно по её отсутствию. Из-за того, что снабжение савларских полков происходило по остаточному принципу. Как и по большей части жил наш полк только за счёт мародёрства.

Также мы выделялись на фоне других полков не только разношёрстным снаряжением, напоминая каких-то техно-варвары, но и поведением. Нет-нет, в данном случае речь не о том, что дисциплина у нас ужасная, а в том, что... ну, вон, берстонский полк, обычные гвардейцы, ничем не приметные, только что вернулись с неудачной вылазки с потерями в восемьдесят процентов личного состава. Трясутся, плачут, лиц на них нет, вот этот ваш посттравматический синдром или как эта херня называется? А савларцы – смеются, пиная труп товарища. Ведь смысл горевать, всё равно все сдохнем!

Да, со смертью у хемо-псов были свои тёрки, но под себя мы не ссались при виде её, как и в целом контингент у нас тот ещё. Мы же не просто преступники, не какие-то там воры. На Савлар самых конченных ссылают, тут через одного все социопаты, которым нет места в обществе. И у этого есть свои плюсы, особенно на войне, где кукухой можно поехать быстро.

– М-м-м... суета... – протянул Шакал под рёв орудий снаружи, попутно протягивая руку, чтобы забрать у меня свой баллончик. – Полегче стало?

– Да, вообще балдёж. Хуф... разум чист как стёклышко.