438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

Примерно в десять утра индикатор на радиопередатчике потух: в нем разрядились аккумуляторы. Теперь они не могли связаться с командой спасателей и сообщить им, где находится терпящее бедствие судно. Еще до полудня первого дня шторма Альваренга уже знал, что буря продлится около пяти дней. Потеря навигационного прибора была небольшой бедой. Вот неработающий двигатель действительно представлял серьезную проблему. БЕЗ РАДИОСВЯЗИ АЛЬВАРЕНГА И ЕГО НАПАРНИК БЫЛИ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ САМИМ СЕБЕ.

Бесконечная качка при свободном плавании создавала у обоих ощущение, будто лодка просто ходит вверх-вниз, а не движется в каком-то определенном направлении. Только гораздо позже они осознали, как быстро их сносит на северо-запад, в открытый океан. Лодка то и дело начинала вращаться, как будто спускалась куда-то по закручивающейся спирали, а потом, описав несколько полных кругов, остановленная ветром или океанским течением, снова выравнивалась. Вода то и дело перехлестывала через борта, и ее уровень в лодке достигал уже полуметра. Оба рыбака работали ведрами так быстро, насколько могли, следя при этом за изменениями в ритме накатывающих волн. Глаза Альваренги воспалились и опухли от соленой воды. Кордоба, полускрючившись рядом с палубой, держался за борт одной рукой, а второй пытался вычерпывать воду. Когда он стоял, уровень воды достигал его колен.

В полдень их судно сотряс удар чудовищной силы: огромная волна обрушилась в левый борт, из-за чего лодку приподняло и перекосило под опасным углом подобно машине, наехавшей на дорожное ограждение. Альваренга, который в тот момент шел от кормы к середине лодки, был сбит с ног и грохнулся на пол. Кордоба же вообще был подхвачен потоком воды и унесен в океан.

«В результате все, что было в лодке, смыло в море к чертовой матери, — рассказывает Альваренга. — Все снасти, фляги с водой, пакеты с едой, а Кордоба вообще очутился за бортом. Ему чудом удалось схватиться за перила одной рукой, так что его голова и грудь были в лодке, а ноги — в океане. Парень цеплялся за перила руками с другой стороны и кричал как сумасшедший. Не думаю, что он продержался бы долго в таком положении. Я схватил его за волосы и втащил обратно как большую рыбину».

Кордоба промок до нитки и был напуган до смерти. Дрожа, он опустился на дно лодки и поблагодарил капитана кивком головы. «У него изо рта и из носа текла вода, — говорит Альваренга. — А наша лодка к тому времени была затоплена до половины».

Альваренга оценил последствия происшествия. Ему не верилось, что его судно тонет. КОРДОБА ЖЕ БЫЛ ПАРАЛИЗОВАН СТРАХОМ. ОН БЫЛ В ШОКЕ (ВЕДЬ ТОЛЬКО ЧТО ЧУТЬ БЫЛО НЕ УТОНУЛ), НО АЛЬВАРЕНГА БЫСТРО ПРОБУДИЛ В НЕМ ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ.

— Помогай мне! — крикнул он напарнику. — Давай вычерпывать воду!

— Да пусть мы лучше утонем, — простонал Кордоба.

— Только не смей мне сдаваться! — просил его Альваренга. — Шторм когда-нибудь закончится. Буря пройдет, и мы будем спасены!

Шторм полоскал рыбаков весь день. Они трудились не покладая рук, вычерпывая воду и не позволяя стихии затопить лодку. Работа одних и тех же мышц, однообразные движения, повторяемые час за часом, благодаря которым удавалось выбросить за борт хотя бы половину налившейся воды, — все это закончилось тем, что оба едва держались на ногах. Альваренга к тому же еще пребывал в состоянии неимоверной ярости. Он взял дубинку, которой они глушили рыбу, и в приступе неконтролируемого гнева начал крушить ею бесполезный двигатель. Потом он схватил радиопередатчик, навигационный прибор и выбросил оба устройства за борт.

После захода солнца стало холодно. Альваренга и Кордоба забрались в кофр для рыбы, перевернутый вверх дном, и устроились внутри его. Когда ветер начинал свистеть снизу, они использовали пластмассовую крышку ящика для защиты от наиболее яростных порывов. Водяная пыль осела. Двое мужчин, промокших до нитки, будучи не в состоянии даже сжать руку в кулак от холода, обнялись и обхватили друг друга ногами, да так и сидели в своем укрытии. Но по мере того как лодка оседала все больше, они по очереди вылезали из кофра и минут десять-пятнадцать вычерпывали прибывающую воду. Чтобы вернуть хотя бы несколько галлонов воды обратно в океан, приходилось натруживать и без того уставшие мышцы и усугублять растущую боль. Дело продвигалось медленно, однако озеро у них под ногами постепенно становилось все меньше.

Кордоба начал всхлипывать.

— Не плачь, — говорил ему Альваренга. — Нужно вычерпать всю воду из лодки.

Когда опустилась ночь и мир вокруг поглотила темнота, ветер подул прямо с берега, из-за чего их лодку все дальше уносило в океан. Теперь они находились примерно на том самом месте, где еще вчера ловили рыбу — в ста милях от берега. Сказать точнее было нельзя: без навигационного прибора они могли ориентироваться только по звездам.