438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

Инспекторы портов по всему побережью выдавали рыбакам микрочип для отслеживания их местонахождения при помощи прибора GPS. Многие рыбаки прикрепляли его к шесту на лодке, но правительство никогда не устанавливало антенн, чтобы отслеживать сигналы. «Единственным верным средством спасения для потерпевших кораблекрушение была бочка, которую рыбаки брали с собой в рейс. Если лодка затонет, можно привязать себя к бочке и дрейфовать по морю в надежде, что тебя когда-нибудь спасут», — говорит Хосе Гуадалупе, коллега и друг Альваренги. Как и большинство рыбаков, Гуадалупе на собственном опыте знал все опасности, подстерегающие человека во время лова в заливе Теуантепек. «Каждый год 19 марта я вспоминаю своего отца, который тринадцать лет назад вышел в море и не вернулся. Так я стал сиротой, — говорит Хосе. — И мой дед Хосе Луис, и мой дядя тоже бесследно пропали в море».

В 5:30, едва начало светать, четыре лодки стали готовиться к отплытию. В каждой было по два человека. Рыбаки занимались последними приготовлениями к отправлению: проверяли оснащение, запасались едой на сутки, а на две лодки установили еще по дополнительному внешнему мотору. В каждой было почти по 500 литров бензина. Такой большой вес заставил суда осесть на несколько дюймов. Никого не принуждали принимать участие в спасательной операции. Это было добровольным делом, но желающих было более чем достаточно. Уважение и любовь к Альваренге были велики. Опытные капитаны, включая Уилли и Мино, должны были отправиться первыми.

Наутро погода ухудшилась. Метеорологи предсказывали ветер до 60 миль в час и волны до четырех с половиной метров в высоту, однако никто из собравшихся на поиски Альваренги не отказался от плавания. Меры безопасности рыбаков всегда были минимальными. Несмотря на то что море с каждым годом забирало все больше людей, во всей деревушке едва нашлось с десяток спасательных жилетов, да и те были практически новыми, так как использовались в редких случаях, а некоторые из рыбаков даже не умели плавать. А отправиться в море, когда ураган Нортено был на самом пике своей мощи, означало серьезно испытывать свою судьбу.

Как только флотилия вышла из относительно спокойных вод лагуны и пересекла границу залива за волнорезом, на спасателей со всех сторон обрушились яростные волны. «Они били в борта почти под прямым углом, и мы всеми силами старались избежать катастрофы, — говорит один из рыбаков. — Мы плыли, лавируя между огромными волнами, и держали мотор на полных оборотах, чтобы нас не перевернуло. Все знали, что всего одной такой волны достаточно, чтобы легко опрокинуть лодку и потопить ее. Приходилось находить пути, чтобы пробираться между ними, обходить их. Мы играли на защиту. Плыть было трудно, однако нам удалось отойти на сорок миль от берега. Волны достигали четырех метров. У Чанчи точно сломался мотор, иначе он бы выплыл из шторма».

Последние слова Альваренги звучали в ушах рыбаков: «Лучше бы вам поторопиться. Я и в самом деле попал в серьезную переделку». Эти слова были выкрикнуты в состоянии крайнего отчаяния, и на протяжении следующих восемнадцати часов вестей от Альваренги больше не поступало, к тому же никаких следов его лодки обнаружено не было. Как будто океан поглотил его вместе с лодкой и со всем, что в ней было. «Обычно спасатели обнаруживают перевернутую лодку или хотя бы оснащение пропавшей команды, — говорит Вулфман. — Тела находят редко. Их съедают акулы».

Четыре лодки проплавали весь день. Экипажи спасателей постоянно поддерживали радиоконтакт друг с другом и для того, чтобы удостовериться, что они прочесывают нужный квадрат акватории, и для того, чтобы быстро отреагировать в случае, если одна из лодок перевернется. «Волны разбивались там и тут, — говорит Уилли. — Пытаешься обогнуть то место, где они сходятся, но они идут друг за другом. Когда сталкиваются две волны — это обычное дело. Все вокруг белым-бело от пены, а твоя лодка то поднимается на гребне, то падает вниз с головокружительной скоростью. Перевернуться проще простого». Уилли и Мино искали Альваренгу на протяжении двенадцати часов, полные надежды найти своего собрата. Они были удивлены, когда узнали, что никакого оснащения не было выброшено на берег, да и многочисленные патрули, обшаривающие море, также ничего не нашли. Когда экипажи собрались вместе, чтобы сравнить результаты поисков, они были вынуждены прийти к мрачному выводу: никто ничего не нашел.

Оглядываясь назад, Уилли полагает, что наибольшая опасность, которой подвергается рыбак в открытом море, не имеет отношения к погодным условиям. Больше всего вредит многолетний хищнический неконтролируемый лов. «Раньше я рыбачил сетями и отходил от берега на 18–20 миль. Рыба плавала практически у самой суши, прямо у нас под носом. Теперь нам нужно отплывать на 120 миль в открытый океан. Раньше рыбы было больше, и она водилась у самого берега».