45-я параллель

– Еще чего. – Он презрительно сощурился: – Здесь вам не ночлежка! Ночлежек в этом городе нет! Ха!

Мы повторили просьбу Саше. Но она холодно пожала плечами и заявила, что наше положение ее не интересует. Саша собиралась в ночной клуб.

Домой с нами пошли только Захар и Николя.

– Не переживайте, – подбадривали нас ребята.

– Я его убью, – горячилась мама. – В тюрьме хоть крыша над головой и горячая баланда!

Подойдя к съемному жилищу, поделенному на несколько семей и построенному задолго до убийства последнего русского царя, мы не увидели изменений. Никто не выкинул наши вещи на улицу.

– Если честно, думала уже к вам проситься, – шепнула я Николя.

– Э… – замялся тот, и я поняла это как отказ.

Ну что же.

Захар перехватил мой взгляд и пояснил:

– Мы пока не можем договориться с родными по поводу квартиры. Опять ночуем в подъезде. Только никому не говорите. Иначе нас с работы выгонят.

– Вы можете остаться у нас. Вы мне как внуки. Ужин есть – банка рыбных консервов, – раздобрилась мама.

Но парни вежливо отказались.

На следующий день нам позвонила хозяйка.

– Даю один день, чтобы вы убрались!

– Мы заплатили вам за месяц, – ответила я.

– О возврате денег не может быть речи. Мы что, дали вам расписку?

– Сволочь.

– Чеченские лазутчики!

Она бросила трубку.

В домике начала XIX века мы прожили семь дней.

Мы набрали воды из колодца, умылись и пошли в книжный магазин, недоумевая, что ждет нас впереди…

Саша после похода в ночной клуб пропала – не явилась на работу. Каролина объявила, что у нее важные дела с Эверестом. Костя курил и никак не мог справиться с судорогами. Иногда охранник всхлипывал, а когда моя мать рядом с ним терла тряпкой пол, пробубнил:

– Лучше бы я не видел этой проклятой войны. Теперь после нее как калека. То сердце болит, то голова не в порядке… Ненавижу всех, кто заставил нас воевать!

Анна участливо его обняла.

– Я побуду в твоем отделе, – сказал мне Николя. – А ты беги на Пятачок.

– Но ведь вы сами на улице…

– Мы купаемся у раковины в уборной магазина, пока никто не видит. Скоро приедет еще один мой брат и поможет снять хорошую квартиру. У нас временные трудности. Это не страшно. Помни о матери, ищи недорогое жилье, лучше в семье, где есть дети.

– Спасибо!

Я выскользнула из «Алой розы», подозревая, что Ванда или Жанна настучат Эвересту о моем отсутствии. Но выбора не было. Следовало за два часа отыскать времянку или комнатку в квартире.

До Нижнего рынка было пять кварталов, и я решила проехать зайцем в троллейбусе, чтобы сократить расстояние. Мне удалось не попасться контролерам, которые иногда встречались. Они были грубы, неопрятны и не выписывали штраф, а сразу забирали взятку в карман.

Поговорив на Нижнем рынке с несколькими арендодателями, я погрустнела: за квартиру требовалось отдавать обе наших зарплаты. Снять комнатку на окраине было нереально. В начале осени всегда большой наплыв студентов: хибары и лачуги разобрали на год вперед.

В отчаянии я присела на бордюр. Почему человек перестает говорить с Богом? В юности я часто молилась. Сейчас некогда. Как сказали бы верующие: «Это все отговорки!»

Господи, помоги, мне так нужна твоя помощь.

Краткая и бестолковая молитва, идущая к небесам, была прочитана.

Толпа, собравшаяся на Пятачке, взволнованно обсуждала рекламные предложения, птицы – воробьи и голуби – крутились под ногами в поисках семечек. Они привыкли к тому, что здесь шумно, но можно найти еду.

Вглядываясь в равнодушные лица, я увидела человека с поднятой вверх рукой, будто он приветствовал солнце. Это был мужчина лет тридцати пяти, плотного телосложения, в потертой военной куртке, какую на гражданке обычно носят рыбаки и охотники. Я невольно затаила дыхание. Рядом с ним были женщина и девочка. «Может быть, они с войны или что-то знают о войне? Надо подойти», – решила я.

– Здравствуйте! – мой голос растворился в общем шуме.

Мужчина и женщина закивали, поняв, что я хочу что-то обсудить, и показали на тропинку, ведущую с Пятачка.

– Меня зовут Виктор, – представился мужчина, не опуская вытянутую вперед руку. – Это моя жена Диана и дочка Валя.

Женщина с русой косой и девочка лет десяти улыбнулись.

– Ищу жилье, – ответила на это я.

– Вы не смотрите, что моя рука вперед и вверх, – объяснил Виктор. – Сделаю резкое движение – умру. Так сказали врачи.

– Боже мой! – Я представила себе, что он будет так ходить до последнего дня жизни.

– Не волнуйтесь. Три года с этим живу. Мы сдаем половину дома. Отдельный вход. Есть ванная и кухня. Тепло. Из мебели – старое кресло, можно спать на нем, и спинка от разломанного дивана.

– Сколько берете в месяц?

Виктор назвал сумму, равную моей зарплате. Сурово. Тем более что дом находился на Ташле. Это самый старый район города, расположенный за железной дорогой. Транспорт курсировал туда редко.

– Думайте быстрей, – поторопила меня Диана. – Или мы студентов возьмем.

– У нас три кошки, – скороговоркой выпалила я.

– Мама! Папа! Кошки! Ура! – закричала девочка.

Мужчина и женщина переглянулись:

– Мы не против кошек!

Я, не видя комнату в их доме, дала согласие и, взяв адрес, сообщила, что мы приедем завтра, а затем расплатимся.