47 отголосков тьмы (Антология)

– Мама, мама! Почему лампочек больше не видно, мы в космосе, да? Я не хочу в космос! Там холодно и при… при… при-шлель-цы! – раздался плач, и женщина начала успокаивать крошку.

Она горько прищурилась. Теперь ее ничто не связывает с тем, что было. Ничего и не было.

Ты опять врешь сама себе.

Заткнись!

Лампочка «Пристегните ремни» погасла, и дети устроили бедлам. Только короткий момент взлета заставил их примолкнуть, и то не всех. Взрослый громко рассказывал что-то из географии, но чихали они на него. Такие глупости – не для их семи-восьми лет! Пацаны, конечно же, уже швырялись скомканными салфетками, девочки обсуждали наряды и любимые мультики. Одна девочка достала из кармана зеркальце и стала пускать солнечных зайчиков (ну, электрических). Один мальчик пробежал по салону и дернул понравившуюся девочку за косу. Другой проверял, насколько прочны иллюминаторы.

Взрослые пытались, как водится, урезонить детишек, но куда уж там. Два пассажира – один в идеально выглаженной футболке-поло, другой в мятом костюме – принялись изливать возмущение по поводу шума. «Дурдом!» – сказала девушка в пестром жакете и, откинувшись на сиденье, сделала погромче музыку в плеере.

А она глядела в сумеречную синь – там, за стеклом. Темно-зеленая сумка лежала у нее на коленях. Она вздохнула. Длинные ресницы дрогнули. У нее нет прошлого. Больше нет.

* * *

Тогда был обычный серый день. Дождь лил стеной, капли плясали по лужам. Весь народ попрятался под козырьками подъездов, на автобусных остановках, в подземных переходах и магазинах. Но никто – под зонтом. Потому что завеса дождя рухнула совершенно неожиданно прямо с ясного неба, которое моментально превратилось в кипящий тучами котел.

Она не любила толчею, поэтому предпочла людскому скопищу на остановке общество длинных капель воды, падавших отвесно вниз. Синий плащ промок вдрызг, вода пропитала всю одежду, и она кожей чувствовала холодные прикосновения дождя.

Люди бранились на непогоду и брезгливо морщились, но она подставляла дождю лицо и улыбалась. Она любила дождь, он всегда поднимал ей настроение. Скоро она будет дома – вот только дождется маршрутку. Скоро, скоро она будет дома, а там – теплый плед и горячий чай. Она вздохнула в предвкушении.

По дороге неслись машины, маршрутки все не было. Ее взгляд упал вниз и наткнулся на белый карандаш. Он лежал в грязи, потерянный или выброшенный кем-то – художником? Студентом?.. Она вдруг наклонилась и подняла его, удивившись своему поступку. Стерла грязь.

Обычный чертежный карандаш.

Нет, совсем даже не обычный. А какой-то странный, как будто фальшивый. Он казался нереальным. Она удивленно вскинула брови.

Брошенный карандаш.

Подъехала маршрутка, и она, сжав странную находку в руке и перепрыгнув через лужу, открыла дверь. Улыбнулась водителю, протянула деньги и устроилась у окна.

Брошенный карандаш.

Она покрутила карандаш в руках, усмехнулась и сунула его в карман плаща. Стала глядеть на мелькающие мимо дома, деревья, автомобили.

Зачем я его подобрала?

* * *

Самолет разрезал сизые тучи.

Серо-серебряный грифель карандаша замер в нескольких миллиметрах над чистым листом. Рука немного подрагивала, карандаш отбрасывал причудливую тень на бумагу. На листе лишь отпечатки нечитаемых фраз от прошлых записей. Но это – первая страница. У корешка видны клочки вырванных предыдущих первых страниц.

Она сидела, наклонившись над раскрытой толстой тетрадью. Сумка и колени служили ей столом. Можно было воспользоваться откидным столиком, но она решила по старинке.

Перед ней белела пресловутая первая чистая страница.

Она сидела, сидела нагнувшись и, казалось, напряженно думала, с чего начать. Глупости! На самом деле в ее голове не было ни одной связной мысли. Все они рассыпались в прах, сталкиваясь друг с другом – и с реальностью.

Все рассыпалось.

Грифель мелко-мелко дрожал.

За иллюминатором сверкнула голубая молния – да так близко, что многие пассажиры вздрогнули, кто-то даже вскрикнул. Дети выдали новую порцию шума. Спать они явно не собирались.

Почти сразу грянул гром. Удар прошел по пространству, заглянул во все уголки и смолк. Все притихли. Слишком громко – слишком близко.

Ближе.

Она оторвала взгляд от тетради и посмотрела на кроваво-фиолетовое густое небо. Молнии пропарывали мглу, их становилось все больше и больше. Вокруг самолета носился неприятный гул грома. Она вскинула брови. Тотчас же полыхнула молния, и не стих еще возглас нервной дамы, как ударил гром.

Еще ближе.

– Мы летим прямо в грозу! – провозгласил мальчик в очках, дернув за рукав сидящего рядом взрослого. В уголках его глаз блестели слезы, он прочел в одной книжке, что может случиться с самолетом, попавшим в грозу. – Мы влетели в грозовую тучу, мы разобьемся! – всхлипнул он.

Маленькая девочка заревела в голос, заплакал сидящий рядом с ней парнишка. Сверкнула еще одна близкая молния – очень яркая. Гром зазвучал тут же.

Она вздохнула.

Посмотри, что теперь будет.