47 отголосков тьмы (Антология)

– Помогите! – заорала я и неожиданно… упала. Ноги одеревенели мгновенно, я даже не смогла осознать, когда начался приступ. Я больно ударилась головой об пол. В глазах тут же потемнело, меня оглушали звуки приближающихся ко мне шагов и голосов.

– Не трогайте меня, – хотела закричать я, но горло настолько сдавило от волнения, что я даже не могла дышать. Я с трудом приподняла голову, пытаясь разглядеть тех, кто ко мне приближался. В гостиной никого не было. Шаги сотрясали пол, на котором лежало мое неподвижное тело, но я не могла увидеть их обладателей.

– Они уходят, стреляй! – сквозь топот, казалось, тысячи пар ног, раздался оглушительный выстрел. Затем еще один. Я вскрикнула, ощутив в горле режущую боль. Глаза застилали слезы, я не могла смахнуть их, поэтому, сильно зажмурившись, я открыла глаза как можно шире и до ломоты начала скашивать взгляд в разные стороны, пытаясь увидеть тех, кто находился в комнате. Я была одна.

– Де… ч… ка… ме… тва… – прозвучал надо мной новый голос, который так же странно прерывался.

– Я не мертва, – прошептала я сквозь слезы, – помогите мне.

– Пе… зали… горл… – вновь прозвучало где-то надо мной. – Вы… зы… ва…

Неожиданно раздался треск, и все тут же разом смолкло. Краем глаза я заметила яркие, мелькающие в воздухе огоньки – заискрил щиток. Ни шагов, ни голосов не было – за окном угрожающе шумел ветер и раздавались раскаты грома.

«Надо бежать отсюда», – мелькнула мысль, которой так и суждено было остаться в моем немом теле. Я ощущала себя грудой камней, и, как ни силилась представить движение и свободу своих мышц, тело отказывалось подчиняться. В доме стояла полная тишина – все исчезло так же неожиданно, как и появилось. В какой-то момент я поверила, что это все лишь привиделось мне.

Наступила ночь. Ветер продолжал неистово бушевать за окном, и вскоре его гул дополнил шум ливня. В комнате стало совсем темно. Я неподвижно лежала посреди этой пугающей пустоты и ощущала себя прибитой к полу. Надо готовиться к худшему – возможно, ночь мне предстоит провести именно так.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть окружающей меня темноты. Моя тьма была предсказуемой и безопасной. В ней кружили цветные круги и возникали размытые образы. Если я смогу уснуть, это спасет меня от страха.

Пережитый стресс и убаюкивающий шум дождя сделали свое дело – приятно отяжелели веки, успокоилось дыхание. Я уже находилась на грани сна, когда сердце вновь раздалось в тишине глухими взволнованными ударами. Наверху кто-то заплакал.

Ужас, который охватил меня, казалось, обрел плоть и теперь сдавливал мою грудную клетку, словно стараясь проломить ее и вытащить колотящееся сердце.

– Не надо, мне больно! – голос сорвался на визг, и снова раздался плач.

«Но ей же перерезали горло, я слышала разговор (теперь я поняла, что он был не обо мне и что они вообще меня не видели). Но чей разговор я слышала? – сознание пыталось подобрать более-менее разумный ответ, но в конечном итоге выдало: Ты сошла с ума. Ничего не было, и этот плач тебе мерещится».

Но как такое может быть? Я слышу его настолько отчетливо, как слышу гром и ветер. Если сейчас ко мне подойдет этот мертвый ребенок – я не выдержу. Хорошо, что я хотя бы могу закрыть глаза – тело не слушается меня, но послушны веки. Моя темнота – ничего в нее не впущу! Стоп! Мне кажется! Где-то слева от меня раздаются торопливые шаги и снова плач. Я могу не видеть, но я слышу. «Не подходи!» – я кричу, и горло тут же отзывается режущей болью. Даже зажмурившись, я вижу, что комната вдруг озарилась ослепительной вспышкой. Я открыла глаза. Непроизвольно. Расплескала густые чернила, защищающие меня от этой комнаты, от убитой девочки, от этой чертовой ночи. Свет оказался страшнее любой темноты – я увидела над собой нечто объемное и бесформенное. На фоне освещенной холодной синевой стены чернела масса. Не человек, не убитая пару часов назад девочка, а именно масса. Бесформенная и живая, потрескивающая в образовавшейся тишине.

Я попыталась шевельнуться, но тело по-прежнему отказывалось подчиняться. Словно я находилась в тесном гробу, который постепенно заваливают землей, не оставляя мне шанса на спасение.