474859

Бурное море разделяет их,

Но ни зной, ни молнии, ни вечные льды

Не могут стереть в сердцах людских

Любви и дружбы былой следы.

Джеральдине в лицо поглядел барон

И долго всматривался он,

Сквозь сиянье нежной ее красоты

Молодого лорда узнавая черты.

О, тогда свои позабыл он лета.

В благородном сердце вскипела месть.

Он поклялся кровью из ран Христа,

Он пошлет повсюду об этом весть,

Он велит герольдам своим трубить,

Что те, кто ее посмел оскорбить,

Покрыты на век пятном стыда!

А дерзнут они отрицать, – тогда

Герольд назначит неделю им,

Чтобы дать ответ моему мечу,

Пусть будет турнир судом моим.

Их змеиные души я выбить хочу

Из тел человечьих мечом моим!»

Так он сказал, с огнем в глазах —

Ибо леди обидели тяжко, а в ней

Он видит дружбу давних дней!

И вот лицо его в слезах

И он Джеральдину в объятья взял,

И встретила это объятье она,

И радостный взор ее сиял.

А дочь глядит, поражена

Виденьем тягостного сна.

Она содрогнулась; боль и страх

Промелькнули в ясных ее глазах.

(О горе, горе, Кристабель,

Такие виденья знать тебе ль?)

Она снова увидела старую грудь,

Холодную грудь ощутила вновь,

Но имела лишь силу хрипло вздохнуть,

И барон, озираясь, поднял бровь,

Но увидел только свое дитя,

Стоявшее, взор к небесам обратя.

Виденье было, виденья нет,

Другое просияло вслед,

И стало отрадным виденье сна,

Что в объятьях леди провела она.

И внесло упоенье в душу, и вот

Глаза Кристабели и нежный рот

Засветились улыбкой! Снова барон

«Что с тобою, дитя?» – спросил удивлен,

Она отвечала, когда он спросил:

«О нет, тревожного нет ничего».

Должно быть, она не имела сил

Иначе сказать, побороть колдовство.

Но из тех, кто видел Джеральдину, любой

Решил бы, что с неба сошла она:

Она глядела с такой мольбой,

Как будто страхом была полна,

Что Кристабель огорчена!

И с такой печалью прекрасных глаз

Она умоляла назад, домой

Ее поскорей отправить…

«Нет!

Нет!» – Леолайн воскликнул в ответ.

«Бард Бреси, вот тебе приказ:

Иди ты с громкой, веселой трубой,

Двух лучших коней возьми с собой

И возьми одного из моих пажей,

Чтоб он ехал сзади с лютней твоей.

Нарядитесь оба в шелк и атлас

И скачите вперед, трубите в рог,

Да смотрите только, чтобы на вас

Не напали бродяги больших дорог.

Через Иртинг глубокий, скорей, скорей,

Мой веселый бард полетит вперед

Через Хэльгарский лес, вдоль Норренских болот

И увидит он крепкий замок тот,

Что стоит, грозя Шотландии всей.

Бард Бреси, Бард Бреси, твой конь быстроног,

Пусть несется конь, пусть рог звучит.

Не устанет конь, не замолкнет рог,

Лорду Роланду голос твой прокричит:

«В безопасности дочь твоя, о лорд,

Прекрасная дочь, хвала судьбе,

Сэр Леолайн ее спасеньем горд

И тебя приглашает немедля к себе

Со всей многочисленной свитой твоей,

Чтоб ты мог Джеральдину домой увезти,

Он сам тебя будет встречать на пути

Со всей многочисленной свитой своей,

На множестве резвых вспененных коней!

И я поклясться честью готов,

Что сердцу горше многих измен

Тот день, когда несколько злобных слов

Я сказал лорду Роланду из Трайермен.

Ибо с той поры много видел я,

Пролетело много солнечных смен,

Но заменят ли мне все мои друзья

Одного лорда Роланда из Трайермен».

Его колени руками обняв,

Джеральдина склонилась, прекрасна, как свет,

И Бреси, всем привет послав,

Дрогнувшим голосом молвил в ответ:

«Твои слова, благородный барон,

Слаще звучат, чем лютни звон;

Но прошу как милости я, господин,

Чтоб не сегодня отправились мы,

Потому что видел я сон один

И дал обет святые псалмы

Пропеть в лесу, чтоб изгнать из него

Виденье странного сна моего.

Ибо видел во сне я в ту ночь

Примечания