Я поправляю парик, поглубже запихивая крошечный наушник в ухо и перекидываю через шею ленту с магнитным пропуском на имя Блэйк Донахью. Сама же Блэйк, благодаря ловкости и природному шарму Артура, будет видеть чудесные сны минимум до вечера. А дальше? А дальше хоть апокалипсис, главное, чтобы нас не было в радиусе мили от этого проклятого места.
Я останавливаюсь у входа, вежливо пропуская вперед немолодую женщину в точно такой же белоснежной форме. Жду, пока она сверкнет пропуском, приложив его к сканеру, и повторяю за ней. Красная лампочка вспыхивает зелёным.
Охранник лениво переводит взгляд на следующего, проходящего через ворота. В этой лаборатории меня не знают. Это красноречиво подтверждают равнодушные взгляды людей, спешащих на работу.
Я вливаюсь в поток сотрудников, словно в жужжащий улей. Водоворот слов поочерёдно втягивает то в совершенно обыденные беседы вроде жалоб на усталость и неоплаченные выходные, то в пестрящие обилием неизвестных слов споры и обсуждения. Я ощущаю буквально кожей присутствие каждого из этих людей, и после стольких недель отшельничества хочется убраться от них подальше.
Отделившись от толпы и уверенно шагая по длинному коридору, снова прокручиваю в голове утренние наставления Шона, про себя улыбнувшись. Пока он, не упустив ни одной детали, добрался до момента отключения элетрозащиты, Арт успел дважды позавтракать.
Отсеки тянутся так далеко, что, кажется, нет им конца и края. Десятки коридоров уже и шире, кончаются всегда одинаково — раздвигающимися стеклянными дверьми, за которыми плетется новая паутина ходов. Персонал редеет, всасываясь в свои кабинеты, а я шагаю дальше, пытаясь не забыть план здания, на котором отмечен путь к комнате 360-В. Боже, храни настенные указатели!
— Я на месте, — докладывает в наушник Арт как раз в тот момент, когда из-за угла сворачивает охрана, едва не натыкаясь на меня.
— И тебе хорошего дня, Агнес, — обернувшись, машу я женщине, скрывшейся в комнате с номером 334. — Увидимся вечером.
Первое правило выживания в неизвестной тебе среде — притвориться частью этой среды. Понятия не имею, откуда я это знаю, но, судя по всему, работает. Секьюрити плечом к плечу, как дворцовая охрана, шагают мимо, даже не удостоив меня взглядом, и я выдыхаю.
— Из тебя выйдет шикарный шпион, прием, — раздаётся в ухе нагловатый голос и обрывается шипением.
— Отстань, ты нас выдашь, — шепчу я, вытирая потные руки о подол халата.
— После каждой фразы по протоколу положено говорить «Прием», прием.
— К черту твой «Прием», прием.
— Узнаю свою девочку, — на том конце довольно ухмыляется Артур, и связь обрывается. Удивительно, но он в точности повторяет собственную фразу, сказанную когда-то и прочитанную мной в дневнике Ника.
Я миную ещё один отсек с помощью пропуска. Приходится сделать крюк по коридору, чтобы найти нужную дверь, но только собираюсь постучать, она открывается сама, и оттуда выкатывается усатый мужчина. Я отпрыгиваю назад.
— Там в коридоре кто-то кричал, — нахожусь я, показывая в ту сторону, где активно «работает» Артур.
— Охрана разберется. Возвращайтесь на свое рабочее место, мисс.
Я медлю, пытаясь сориентироваться, куда идти. Вдруг одна из лампочек в кабинете позади его спины загорается. «Несанкционированное вторжение», — дважды повторяет механический голос.
Охранник тянется к рации на поясе:
— Стивенс, Маршал, прием. Северное крыло. Сработала сигнализация.
— И так не вовремя мистер Максфилд приехал, — охаю я.
— Полковник Максфилд здесь?
Здоровяк белеет. Внезапно и неожиданно, словно вся кровь из его тела вмиг утекает в ноги.
— Да, я сама видела. Только что, — уверенно вру я.
Дежурный оглядывается.
— Мы в противоположной части комплекса, — шипит рация.
— Черт! Надо бы северные ворота проверить.