48 законов власти

Часть II СОЗДАВАЙ ОРЕОЛ ТАИНСТВЕННОСТИ

В банальном и скучном мире то, что кажется загадочным, притягивает. Никогда не объясняйте слишком четко, что вы делаете или намерены сделать. Не раскрывайте все карты. Атмосфера таинственности возвысит вас. Она породит ожидание — все будут, не отрываясь, смотреть на вас, чтобы увидеть, что же произойдет. Используйте тайну, чтобы обманывать, соблазнять и даже устрашать.­

Соблюдение закона

В 1905 году по Парижу поползли слухи о юной восточной женщине, которая танцевала в некоем частном доме, постепенно сбрасывая окутывавшие ее вуали. Журналист, видевший ее танец, писал: «Блистая драгоценностями и благоухая ароматами, женщина с Востока явилась в Европу, чтобы привнести толику восточной роскоши и цвета в пресыщенную жизнь европейских городов». Вскоре всем стало известно имя танцовщицы: Мата Хари.

В начале того года, зимой, небольшая избранная аудитория собиралась в салоне, обставленном индийскими статуями и другими редкостями. Оркестр исполнял произведения, навеянные индийскими и японскими мотивами. Заставляя зрителей ждать и строить догадки, Мата Хари неожиданно появлялась в сверка­ющем костюме: короткая белая кофточка из хлопка была украшена в индийском стиле драгоценными камнями; обручи на талии, также все в камнях, поддерживали саронг, который не столько скрывал, сколько обнажал ее тело; руки снизу доверху украшали браслеты. Мата Хари начинала танец в стиле, какого никто в Париже до тех пор не видел, извиваясь всем телом, точно в трансе. Она говорила возбужденным и захваченным зрителям, что ее танцы — это рассказы, передающие содержание индийских мифов и сказок Японии. В скором времени столпы парижского общества, а также послы из далеких стран с боем добивались приглашения в тот салон, где, по слухам, Мата Хари танцевала ритуальные танцы обнаженной.

Публике хотелось знать о ней больше. Танцовщица рассказала журналистам, что по происхождению она голланд­ка, но выросла на острове Ява. Рассказала она и о времени, проведенном ею в Индии, где она и обучилась обрядовым индуистским танцам, и о том, что индийские женщины «умеют метко стрелять, скакать верхом, вычислять логарифмы и беседовать на философские темы». К лету 1905 года, хотя лишь немногие парижане видели танцы Маты Хари, ее имя было у всех на устах.

По мере того как Мата Хари давала все новые интервью, история ее жизни менялась: росла в Индии, ее бабушка была дочерью яванской принцессы, жила на острове Суматра, где проводила дни «скача верхом на коне, с ружьем в руке и рискуя своей жизнью». Никто не знал ничего определенного, но газетчиков не смущали разночтения в ее биографии. Они сравнивали ее с индийским божеством, созданием, сошедшим со страниц Бодлера. Их воображение подсказывало все новые образы для сравнений с этой таинственной гостьей с Востока.

В августе 1905 года Мата Хари впервые выступила перед широкой аудиторией. Толпы, сгоравшие от нетерпения увидеть ее в вечер премьеры, устроили волнения. Теперь она стала культовой фигурой, породившей множество подражаний. Одна газета писала: «Мата Хари — воплощенная поэзия Индии, ее мистицизм, чувственность, гипнотическое очарование». Другая замечала: «Если Индия богата такими сокровищами, все французы скоро переберутся на берега Ганга».

Скоро слава Маты Хари и ее ритуальных индийских танцев вышла за пределы Парижа. Ее приглашали в Берлин, Вену, Милан. В течение нескольких лет она гаст­ро­лировала по Европе, вращаясь в высших кругах и получая баснословные гонорары, дававшие ей независимость, которой редко пользовались женщины той эпохи. Затем, незадолго до конца Первой мировой войны, она была арестована во Франции. Ее допросили, предъявили обвинение и судили как германскую шпионку. Только на суде всплыла правда: Мата Хари приехала не с Явы и не из Индии, не росла в Азии, в ее жилах не текло ни капли восточной крови. Ее настоящее имя было Маргарета Зелле, и родом она была из небольшого северного городка Фрисланд в Голландии.

Толкование

Когда Маргарета Зелле прибыла в Париж в 1904 году, в ее кармане лежало полфранка. Она была одной из тысяч миловидных девушек, стекавшихся в Париж каждый год, чтобы найти работу натурщиц, танцовщиц в ночном клубе или статисток в «Фоли Бержер». Через несколько лет, когда их неизбежно заменяли более юные девушки, им оставалось оканчивать дни на панели или возвращаться домой постаревшими и раскаявшимися.