49 оттенков индигово-сиреневенького

Просто предчувствую, что хейтеры завалят воплями, что я тут на самом деле имею в виду, подсознательно, что Хозяин – тощей рыжей похотливой течной сучки. И это я тоже имею в виду. Только где-то в пятую очередь. И скорей про больную бездомную собаку, которую подобрали и подлечили, и которую трепало сомнением – вот тут оставят, или кому отдадут и что бы сделать, чтобы не выкинули обратно.

Так что… далее по рассказу буду обозначать его Деск. Демоническая Скотина. А не только английское «рабочий стол, конторка, органайзер, пульт управления». С игрой слов, что я была с Деском, то есть сидела за рабочим столом или даже на пульте управления.

Само собой, я в курсе, кого в не самых узких кругах называют «десками». А вы-то в курсе, что «демонстрация» и «демон» – не однокоренные слова?

Короче, Деск.

Деск показал автоматчикам удостоверения. Два.

Глаза автоматчика над маской посмотрели на меня, на удостоверение. Автоматчик – отшагнул. Деск сунул удостоверения в карман и потрусил по коридору. Я, секунду помедлив – за ним. Удерживая лицо, но внутри возмущаясь, что у него – какое-то моё удостоверение, но я не в курсе. И что автоматчики непонятно что подумали от того, что моё – у него.

Как отбежали на пару десятков шагов, он – ответил:

«По внутреннему протоколу, стажёр первую неделю, пока не сориентируется на объекте, перемещается только в сопровождении куратора, и пропуск стажёра – у куратора. У того сотрудника, который в этот момент – куратор. Передача пропуска равно передача надзора над стажёром»

Подумала, показала большой палец такой простой продуманной системе.

Через сто метров прижались к стенке, пропуская телегу газетных листов, которую катили два рабочих.

На нас посмотрели с любопытством. Особенно – на меня. Но – молча прокатились мимо. И мы тоже – молча обошли по стеночке и побежали дальше.

До следующей двери. Точней, двух – грузового лифта и двери на лестницу.

Деск показал пропуска ещё тройке автоматчиков, мы прошли на лестницу. Через дверь с числовым замком в темноте вышли к просто двери, и из неё – в коридор, где молча, очень быстро работала бригада штукатуров, а им откуда-то сверху бегал ручеёк курсантов с вёдрами раствора.

Я удивлённо притормозила, как верхний из пары штукатуров перешагнул козлы, как ходули, и принял следующее ведро.

А потом мы свернули и потрусили в нештукатуреную часть.

Завернули за угол. Прошли ещё чуть-чуть и ещё через дверь вышли в комнату сто на тридцать метров, заполненную стеллажами и вешалками с одеждой. Пробежали через неё, и через ещё коридорчик попали в парикмахерскую. Очень чистую, полную зеркал и камня. И игры света. Как какой-то сказочный храм. Или воплощённый кусок зеркального лабиринта.

На повёрнутых клиентских креслах сидели и болтали, видимо, ожидая нас, двое.

Пожилой дядька с пепельной бородой, хвостом волос. Добрый, но какой-то очень отстранённо-внимательный.

И – женщина, которую я мгновенно обозвала Стальная Леди. Потому что никак по-другому её назвать было нельзя. Ровное лицо. Из самых средних деталей. Разве что, глаза не просто серые, а сталисто-серые. Как ствол с вытертым воронением. Хвост серых волос. Серое тонкой вязки платье с капюшоном. Чёрные армейские ботинки. Чёрный нейлон чулок. И, на шее – ручка-кулон из воронёной стали. Мелькнуло, что жаль, что нет своей обозначить принадлежность. И посмотрела она на меня – холодно. Как может посмотреть, наверное, сабля со стены.

Деск в том же режиме «бегом бодро весело» сказал:

«Так, команда. Это – Айрин Мацумото».

Посмотрел на Стальную Леди и добавил с ноткой намёка на угрозу:

«Из рода Мацумото».

Фразу «на самом деле» он не сказал, но она – прозвучала. И взгляд Стальной Леди сильно поменялся. Ну… теперь на меня смотрели, как сабля на катану.

«К Мацумото-тян можно кратко обращаться Рин. Это, считайте, текущий позывной.

Обращу внимание, что Рин полностью владеет русским, но временно под жёстким ограничением на устную речь и умеет объясняться жестами на уровне мастер-мима любому, кто хочет понять. Хотя по сегодняшней задачи от неё вообще не требуется говорить.

Этот кусок оружейной стали изящнейших форм – Марина. Вячеславовна добавлять туда же, где Мацумото-сама. Можно на ты, но под обещание пофехтовать на ножах, как будет возможность».